Корги-детектив: Сварливые пташки - [26]

– Вот это да. Вы меня озадачили. Разве ваш отец не служил в полиции?

Мы находились в полицейском участке, она с радостью бросила бы нас с Ватсоном в одну из отдельных камер, маячивших за ее спиной, но все это не имело никакого значения. Сьюзан задела меня за живое, и ей вот-вот предстояло стать свидетельницей приступа необузданной ярости, присущего всем без исключения рыжеволосым, независимо от оттенка, но в этот момент, будто по волшебству, из коридора за столом дежурного появился сержант Векслер:

– Фред? Мне показалось, я услышал твой голос.

Брэнсон улыбнулся мне с таким видом, будто наш последний разговор никоим образом не носил напряженного характера. А потом дошел даже до того, что обошел стол дежурного, взял меня за локоток, слегка сжал и погладил Ватсона, который не противился этому целых две секунды.

После чего вновь сосредоточил внимание на мне, изобразив на лице дружелюбие и непринужденность:

– Что тебя сюда привело?

Грин не дала мне шанса ответить. Она прислонилась к столу и подняла руку с зажатой в ней брошью так, чтобы я осталась от нее по одну сторону, а он – по другую:

– Наша местная кумушка, хозяйка книжного магазина, так обожающая лезть не в свои дела, притащила сюда улику, необходимую для расследования дела и поиска убийцы чокнутого Генри. При этом по своей деликатной натуре пожалела полицию и, чтобы та не тратила силы на снятие с нее отпечатков, перед этим дала ее подержать всему городу.

Хотя Брэнсон от тона Сьюзан поморщился, в его зеленых глазах сначала появился холодок, а потом и сталь. Под весом его взгляда я встала немного прямее, не в состоянии ничего с собой поделать.

– Фред, я думал, что высказался предельно ясно. И ты заверила меня, что все поняла.

Он говорил тихо, но не настолько, чтобы его не могли услышать Сьюзан и безымянный полицейский. Последний из вежливости изобразил на лице смущение. Сьюзан же выглядела так, будто намеревалась во второй раз отпраздновать Рождество.

Ну что же, если Брэнсон не пожелал говорить со мной наедине, мне не пристало дрожать перед ним от страха. Я выпрямилась во весь рост:

– Ты прав. Я действительно заверила тебя, что все поняла. Но никоим образом с этим не согласилась. И если уж тыкать пальцами, – тут я демонстративно показала на брошь, которую Сьюзан по-прежнему держала в руке, – то поступила правильно. Потому как ваш департамент уже все там прочесал, но все равно кое-что проглядел.

Он не то что не содрогнулся, но не удостоил брошь даже взглядом.

– В таком случае, Фред, растолкуй, пожалуйста, как мне делать свою работу. Как, по-твоему, мне сейчас следует поступить? Ты ведь наверняка решила, что эта брошь, скорее всего, принадлежит Миртл Бентам. Я что, теперь должен отнести эту безделушку ей и спросить, не воткнула ли она ее в горло Генри перед тем, как вонзить нож? Я должен предположить, что это украшение принадлежит ей, только потому, что из всех, чьи следы по прибытии обнаружила полиция, именно она убила Генри? Или, может, только убийца способен в своей тупости дойти до того, чтобы в самом нужном месте уронить улику, чтобы ты на нее наткнулась?

– Я так думаю, что на самом деле брошь нашел ее пес. Ведь это он у нас истинный детектив! Кому, как не ему, удалось отыскать ту самую конфетку, благодаря которой было раскрыто дело об убийстве Агаты? – Для Сьюзан Грин и в самом деле наступило Рождество. Я знала, что никакой особой любви между ней и Брэнсоном нет, но она явно не могла с собой совладать. – И кому, как не ему, жутко захотелось пиццу, из-за которой потом состоялась самая головокружительная в городе погоня, если, конечно, не считать тех, в которых участвовали мопедисты.

Брэнсон бросил на нее взгляд, красноречиво призывавший замолчать, но на том и все. Затем повернулся ко мне и сложил на груди руки:

– Ну и?.. Ты явно не питаешь ни грамма уважения ни к тому, чем мы здесь занимаемся, ни к моим вежливым просьбам не мешать мне делать свое дело. А раз так, то давай, выкладывай, что мне теперь делать дальше.

Я опять вспыхнула от возмущения. В голове тут же созрело решение – уйти как можно достойнее.

– Я никогда не говорила, как вам лучше поступать, сержант Векслер. А если бы сомневалась, что вы действительно можете делать свою работу, то никогда не принесла бы вам брошь, которую на месте преступления кто-то явно проглядел. А что делать дальше – решайте сами.

Я повернулась, чтобы уйти, надеясь, что Ватсон не остановится перед лужей, отделявшей нас от двери.

– И больше никаких прогулок при свете луны, мисс Пейдж. В противном случае вас будут считать лицом, препятствующим работе полиции.

На Сьюзан я больше не посмотрела – знала, что если брошу на нее взгляд, то тут же не на шутку потеряю самообладание.

– Когда я интересовалась этим вопросом в последний раз, заповедник, мисс Грин, являлся общественной собственностью.

На мое счастье, Ватсон посчитал лужу ниже своего достоинства. И не только не попытался превратить ее в лакомство, но даже посчитал слишком красивой, чтобы по ней идти. Поэтому сделал широкий круг и гордо потрусил к входной двери.

На следующее утро столпотворение в «Милом корги» явно пошло на спад. Но даже с учетом этого народ довольно прилично тянулся к нам за кофе и выпечкой, хотя сегодня, по-видимому, больше просто позавтракать, нежели посплетничать о последнем убийстве. Мне даже было некогда особо говорить с Кэти, не говоря уже о том, чтобы посвящать ее в события предыдущего вечера, – она все так же не имела ни одной свободной минутки, с одной стороны, обслуживая клиентов, с другой – на ходу обучая Сэмми.