Перед глазами всех троих возник план города с несколькими белыми пятнами. Одно из зданий было отмечено красной галочкой.
— Ты знаешь, где это? — глухо спросил Восьмипалый.
— Почти в центре Старого Города.
— Падальщики…
— Что нам падальщики? — хмыкнул Серебристый.
— Ты их видел? — поинтересовался Кувалда.
— Неа.
— Увидишь — поймешь.
— Где мы оставим транспорт? — вспомнил вдруг Восьмипалый. — Рядом с городом нельзя, те же падальщики растащат. А пешком — долго…
— То есть, ты готов пойти и выяснить, что там? — Кувалда отсоединился и встал.
— Не знаю я… — тоскливо отозвался Восьмипалый и спросил: — Ты куда сейчас?
— Если вы пойдете со мной — никуда. В темноте выступим. До Старого Города три часа моим ходом, подойдем к Окаменелому Саду, оставим там твой корабль и мой шагоход, и пойдем в Город. Падальщиков почему-то утром прячутся.
Серебристый легкомысленно заявил:
— Тогда я с вами! Куда вы без меня?
— Действительно — куда? — буркнул Восьмипалый. — Ладно. Хотя, подожди. А как он… как его…
Кувалда покачал головой и включил воспроизведение.
* * *
Порыв ветра швырнул мне песком в спину. Я огляделся.
С головой творилось что-то нехорошее — мне никак не удавалось удержать в ней всю картинку однообразной равнины с торчащими кое-где высохшими деревцами, одинаковыми настолько что мне показалось, будто я зашел в зеркальную комнату и что настоящее дерево только одно — то, которое ко мне ближе других.
Ветер налетел опять, теперь уже слева, дернул меня за дырявый плащ раз, другой и вдруг задул, подвывая время от времени.
— Эй! — звонкий голос прилетел откуда-то из за спины, забрался в голову и принялся скакать там внутри.
«Эй-эй-эй», повторял он на разные лады.
Кулаки сжались так, что в левом что-то хрустнуло. Я поднес его к глазам и попытался разжать пальцы. Заклинило.
— Куда ж ты?
«Ты-ты-ты». Я медленно обернулся.
Алиса стояла на холме, с которого я спустился несколько минут назад. Она раскинула руки в стороны — и ветер рванулся к ней громадным добродушным псом, соскучившимся по любимой хозяйке. Я взглянул на небо.
Небо… Его черные с красным ячейки стремительно затягивало белыми страшным облаками, несомыми ветром со всех сторон к месту встречи, которое находилось где-то между мной и Алисой. Чуть левее. Прямо по центру почти равнобедренного треугольника. Длинные его стороны сходились на мне. Второй угол занимала Алиса — она всегда появляется раньше и эффектнее. А в третьем углу, тихая и, как обычно, слегка не в фокусе — Кара, старшая сестра Алисы. Она стояла, сложив руки на груди — спокойно и неподвижно, словно всегда была там, где была.
Алиса рассмеялась. Ее смех тоже затеял скачки с препятствиями в моей голове.
— Разве можно покинуть место, в котором тебя и так нет?
Тоже вроде бы дуновение ветерка — ледяной пикой пронзающего навылет.
Облака кружатся против часовой, образуя быстро темнеющее кольцо. Глаз бури. Там даже виден кусочек неба…
— Вернись!
«Нись-нись-нись».
— Зачем? — кричу я в ответ.
Они уже один раз находили меня. Тогда мне удалось ускользнуть. Но теперь…
Молния бьет в песок. Другая. Третья. Все ближе и ближе ко мне, выжигая стеклянную дорожку.
Я поднимаю так и не разжавшийся кулак вверх. Молния бьет в меня, внутри, кажется, что-то перегорает, я срываюсь с места в сторону Кары — эта наверняка…
* * *
Падальщик перегораживал всю улицу.
Троица, вторгшаяся в Старый Город, засела на третьем этаже пустого здания из крошащегося кирпича. Отсюда, выглянув в окно, можно было оценить размеры гиганта. Падальщик, словно составленный из треугольников, «руками» держался за крыши зданий.
Серебристый аккуратно спустил тетиву самострела и сказал негромко:
— Ну и громадина…
Ни Кувалда, ни Восьмипалый его не слышали — Город пел, уже тише, чем ночью, но его гудение перекрывало любые звуки.
Наконец, по легкому сотрясению пола и далекому скрежету стало понятно, что громадина решила сменить место дислокации. Кувалда поднял руку, покрутил туда-сюда отполированной металлической пластинкой, вглядываясь в тусклое отражение.
— Ушел. Отсюда не видать.
Восьмипалый осторожно приподнялся и выглянул в окно.
— Слушай, а ты не говорил, что они такие бывают, — укоризненно сказал Кувалде Серебристый.
— Если бы я знал, что они такие бывают, я бы сюда не сунулся даже, — отозвался тот и взвесил в руке большой молот, за который он и получил свое прозвание.
— Ну что, пойдем, — сказал Восьмипалый.
До центра Старого Города оставалось недалеко. Громадный падальщик куда-то убрел — иногда троица слышала отдаленные скрипы и звуки его передвижений. Его более мелкие собратья тоже не показывались на глаза. Непрошеные гости раздумывали над этим, каждый по-своему, но одинаково старательно обходя самую мысль о том, что падальщики могли добраться до их транспорта и теперь развлекаются, разбирая его на части.
Кувалда, в очередной раз осмотревшись и заглянув с помощью своей пластинки за угол, сверился с оставшимся в памяти планом и сказал:
— Пришли.
Как и большинство построек Старого Города, искомое здание имело три этажа, но, будучи выстроенным на выступающем из земли фундаменте, оно несколько возвышалось над остальными. Когда-то оно было покрашено белым, но ветер и песок почти полностью счистили краску со стен.
