Корабль палачей - [12]
Их девиз мог прозвучать следующим образом: «Пусть каждый занимается своим делом, а Богу позвольте заниматься всеми нами». Таким образом получилось чуть ли не само собой, что падре Хуан и его спутник были быстро признаны в Фонтараби своими, и ни один человек никогда не поинтересовался ни кто они такие, ни откуда они появились.
Глава V
Донна Марипоза
Джерри и Гиб оставили побережье и направились к холмам, где, как им казалось, они находились в большей безопасности. Наткнувшись на ручеек, они напились свежей холодной воды; здесь же они нашли пару сочных дынь и множество больших сладких фиг.
Привычный к лишениям, Гиб даже подумал, что они попали в страну Кокань[2]. Он огляделся, пытаясь увидеть волшебные кусты, увешанные медовыми пряниками и сладкими пирогами. Его не удивили бы даже падающие с неба жареные цыплята.
Джерри не думал об этих глупостях и внимательно оглядывался, наблюдая за окрестностями. Он вскоре обнаружил далеко в стороне крыши и башни какого-то населенного пункта, вероятно Фонтараби. Название это он услышал из уст мерзавца Поулката. Этого было достаточно, чтобы город Фонтараби стал для него пугалом. Он решил, что сделает все возможное, чтобы держаться как можно дальше как от самого города, так и от его жителей. Он решил, что им нужно пробираться в глубь суши, подальше от моря.
Но пока они не встретили никаких следов человеческого присутствия, если не считать нескольких полудиких коз, мелькавших в кустарниках то тут, то там. Недовольные появлением мальчишек, они хрипло блеяли и угрожающе трясли рогами, когда им казалось, что гости находятся слишком близко.
Гиб, тоже заметивший городские крыши, спросил у брата:
— Мы пойдем в этот город, чтобы попросить помощи?
Но Джерри отрицательно помотал головой.
— Об этом не может быть и речи. Я уверен, что негодяи с «Хока» рано или поздно доберутся до него.
Вскоре жизнь подтвердила обоснованность его опасений.
Некоторое время они шли по узкой тропинке между невысокими кустами и скоро оказались на вершине холма, с которого можно было увидеть все окрестности, в том числе и устье залива Бидассоа. Пока уставший Гиб валялся на траве, Джерри пристально всматривался в открывшуюся перед ним панораму. Внезапно его лицо потемнело, и он воскликнул;
— Гиб, посмотри туда!
Медленно лавируя против ветра с суши, «Хок» с поврежденными мачтами и разорванными парусами с трудом продвигался к входу в бухту. Вскоре от берега отошло несколько лодок, направившихся к злополучному судну. Джерри разглядел, как несколько человек поднялось на палубу по спущенным для них веревочным лестницам.
— С помощью денег и раздаваемых направо и налево обещаний Поулкат и Кросби легко смогут задурить голову местным рыбакам и направить их, словно сторожевых псов, разыскивать нас, — задумчиво прошептал Джерри. — Нам нужно как можно скорее найти надежное убежище.
Это можно было сделать без особого труда, так как в каменистых холмах нередко встречались глубокие пещеры; повсюду виднелись развалы каменных глыб, и вся местность заросла густым кустарником.
— Так куда же мы все-таки попали? — спросил у брата Гиб, расставшийся со своими иллюзиями насчет страны Кокань.
— Мы в Испании, — ответил Джерри. — Это почти сплошь католическая страна, — добавил он, словно стараясь успокоить себя.
Но его слова прежде всего успокоили Гиба.
— Значит, мы найдем здесь помощь! И нас накормят! — обрадовался он. — Ты же помнишь, как отец Макферсон рассказывал нам о великой католической общине, распространившейся по всей земле.
— Это так, — согласился с ним Джерри. — Тем не менее нам нельзя терять бдительность. Я часто слышал, что особенно нужно опасаться людей, живущих поблизости от границы.
Темнело, когда они добрались до гряды высоких холмов, где спрятались в густых зарослях.
Вдали раскинулся Фонтараби, красивый мирный городок, освещенный косыми лучами заходящего солнца. Легкий бриз донес до них звон колоколов, показавшийся бальзамом для измученных детей. Они нашли множество диких груш и еще какие-то фрукты, мучнистая мякоть которых хотя и оказалась почти безвкусной, но все же помогла им утолить голод.
— Завтра мы двинемся в этом направлении, — сказал Джерри, указав на юг, где над горизонтом вырисовывались темные массы.
— Это тучи? — спросил Гиб.
— Нет, это горы, — ответил Джерри. — И не просто горы, а большая горная цепь.
Он не знал, что они увидели Сьерру-Гипюскоа, последние отроги Кантабрийских гор.
Рядом с ними раздался хриплый крик козодоя; в воздухе началась пляска светлячков.
Далеко на севере по берегам залива зажглись огоньки; слабое зарево отмечало положение уснувшего города.
В полумраке лунной ночи небольшая группа моряков под предводительством одного из местных рыбаков двигалась к приморским холмам.
— Скажите, мистер Поулкат, — обратился Нед Кросби к карлику, — вы действительно хорошо знаете этот район?
— Помолчите, Кросби, — буркнул Поулкат. — Я вам уже говорил, что в этих местах можно хорошо заработать. Вам этого недостаточно?
— Увы, сэр, конечно, этого недостаточно, — жалобно пробормотал моряк. — Мой «Хок» практически вышел из строя. Хорошее дело, о котором мы с вами говорили в самом начале, растаяло, как снег под лучами солнца. Я полностью разорен и больше никогда не осмелюсь показаться в Лондоне.
Сможет ли это краткое вступление развеять вековой мрак? Много ли в нем откровений, дабы осветить путь охотнику за тайнами? И какую роль сыграл в трагедии Ингершама «Великий Страх», который более пяти веков правил за кулисами истории Англии?
ЖАН РЭЙ (настоящее имя Раймон-Жан-Мари Де Кремер; 1887–1964) — бельгийский прозаик. Писал под разными псевдонимами, в основном приключенческие, детективные романы, а также книги в духе готической фантастики: «Великий обитатель ночи» (1942), «Книга призраков» (1947) и др.Рассказ «Черное зеркало» взят из сборника «Круги страха» (1943).
«Жан Рэй — воплощение Эдгара По, приспособленного к нашей эпохе» — сказал об авторе этой книги величайший из фантастов, писавших на французском языке после Жюля Верна, Морис Ренар, чем дал самое точное из всех возможных определений творчества Жана Мари Раймона де Кремера (1887–1964), писавшего под множеством псевдонимов, из которых наиболее знамениты Жан Рэй, Гарри Диксон и Джон Фландерс. Граница, разделявшая творчество этих «личностей», почти незрима; случалось, что произведение Фландерса переиздавалось под именем Рэя, бывало и наоборот; в силу этого становится возможным соединять некоторые повести и рассказы под одной обложкой, особо не задумываясь о том, кто же перед нами — Рэй или Фландерс. Начиная уже второй десяток томов собрания сочинений «бельгийского Эдгара По», издательство отдельно благодарит хранителей его архива и лично господина Андре Вербрюггена, предоставившего для перевода тексты, практически неизвестные на родине писателя.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей. Этот роман – один из наиболее знаменитых примеров современного готического жанра в Европе. Мальпертюи – это произведение, не стесняющееся готических эксцессов, тёмный ландшафт, нарисованный богатым воображением.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
На протяжении многих десятилетий в конце XIX — начале XX века чуть ли не все европейские страны зачитывались приключениями короля сыщиков Ната Пинкертона, единственного, чья слава соперничала со славой Шерлока Холмса. Однако если образ Холмса возник под пером сэра Конан Дойля, то Пинкертон, едва ли не столь же бессмертный, был создан неизвестно кем, притом не в англоязычном мире, а в Германии. В России за последние годы были переизданы многие книги, рассказывающие о нем, но никогда не предпринималось попытки издать максимально полный свод выпусков этих приключений. В седьмом томе продолжаются приключения известного сыщика Ната Пинкертона.
Бельгийский писатель Жан Рэй, (настоящее имя Реймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964), один из наиболее выдающихся европейских мистических новеллистов XX века, известен в России довольно хорошо, но лишь в избранных отрывках. Этот «бельгийский Эдгар По» писал на двух языках, — бельгийском и фламандском, — причем под десятками псевдонимов, и творчество его еще далеко не изучено и даже до конца не собрано. В его очередном, предлагаемом читателям томе собрания сочинений, впервые на русском языке полностью издаются еще три сборника новелл.
Издательство «Престиж Бук» выпустило под одной обложкой сборник исторических расследований Кирилла Еськова — «Показания гражданки Клио». Помимо перешедшего уже в разряд классики жанра «Евангелия от Афрания» (а также «Японского оксюморона», «ЦРУ как мифологемы» и «Дежавю»), в книге представлен и новый исторический детектив — «Чиста английское убийство»: расследование загадочной смерти Кристофера Марло. Экстравагантный гений Марло — «Поэт и шпион», как он аттестован в заглавии недавней его Оксфордской биографии — был величайшим из предшественников Шекспира в английской поэзии и драматургии и — как уж водится у них, в Англии — сотрудником секретной службы «страшного Вальсингама».
Николай Николаевич Шелонский - русский прозаик и журналист конца XIX - начала XX века (точные даты рождения и смерти неизвестны). Жил в Москве, работал учителем, затем занялся литературной деятельностью. Сотрудничал с газетами «Русский листок», «Московские ведомости» и другими изданиями. Согласно архивным данным, являлся секретным агентом департамента полиции. Известен своими романами, которые можно отнести к фантастическому жанру. В этой книге представлены два произведения Шелонского. Герой романа «Братья Святого Креста» (1893) еще в Древнем Египте, приняв эликсир долголетия, участвует во многих исторических событиях, например в крестовых походах. Другой роман, «В мире будущего» (1892), занимает заметное место в российской фантастике и является одной из первых попыток создать полномасштабную славянофильскую утопию.