Корабль палачей - [10]
Несомненно, водонос со своим черным коромыслом и своими кувшинами из обожженной глины мог бы сказать вам, почему он никогда не появляется на этой улице, точно так же, как продавец рыбы и булочник, никогда не разносящий на этой улице бриоши и лепешки.
Конечно! Водонос — это бедный тип, которому едва удается отдышаться и который поэтому просто не способен вести разговоры; продавец рыбы лишился во время пьянки части языка и едва способен издавать гортанные звуки, да и то лишь в нетрезвом состоянии; что касается булочника, жалкого, робкого существа, то он больше верит в дьявола, чем в святых, способных защитить его.
А старый архивариус Юртадо? Может быть, он лучше осведомлен?
Увы, это не так! Конечно, старый человек может рассказать вам, что город Фонтараби играл сравнительно важную роль в истории как Испании, так и Франции, потому что французы трижды занимали город в 1521, 1719 и 1794 годах. Если он при вас проклянет герцога Бервика и генерала Ламарка, то затем прослезится, вспомнив Карла V, построившего часть церкви Нотр-Дам. Но если вы попытаетесь расспросить его об улице Единственного Фонаря, он внезапно вспомнит, что ему пора нюхать табак, и поспешно скажет:
— Ах да, именно на этой улице находится дворец маркиза де Вилла и Агийяр! Всего хорошего, сеньор!
И он удалится, прикоснувшись к своей остроконечной шляпе и немного подволакивая ноги.
Конечно, те, кто знаком хотя бы в общих чертах с историей франко-испанских войн восемнадцатого века, знают, что после французского вторжения в 1794 году род маркиза де Вилла и Агийяр перебрался на юг страны, оставив оккупантам множество проблем.
Но вернемся в наше время, то есть в весну 1842 года. На небольших апельсиновых деревьях, которыми заросли окрестные холмы, уже появились ароматные золотистые плоды. На причудливо изогнутых оливах появилось множество гроздьев зеленых плодов, а фиги покрылись истекающими сахаром плодами. На деревьях заброшенных садов каждое дупло было занято роем диких пчел.
Калле Майор жарилась на жгучем южном солнце. Крытые брезентом двуколки брошены где попало; выпряженные из них ослики пасутся в синей тени домов, задумчиво пережевывая брошенные им клочки сена.
Но ни один луч солнца не проник на улицу Единственного Фонаря. Поэтому воздух на ней оставался свежим, в связи с чем улица казалась крайне привлекательным местом. Сильный аромат цветущих апельсиновых деревьев, мяты, лаванды и перца превращал атмосферу этого места в целительный бальзам. Абсолютная почти тревожная тишина подчеркивала полуденную жару. Тишину изредка нарушало лишь гудение кружившегося над цветами золотого жука. Даже горлинки перестали ворковать и сидели, словно оцепенев, перед домиками своих голубятен.
Внезапно тишину нарушила громкая песня. Какой-то чудак осмелился затянуть песню в пекле этой пустынной улочки!
Певец неожиданно замолчал, вероятно, задохнувшись. Надо уточнить, что это был довольно толстый мужчина, обливавшийся потом.
— Это все вино из Аликанте, — пробормотал он. — Да поможет мне Господь! И кто только способен пить вино из Аликанте до захода солнца, когда еще не поднялся свежий ночной ветер? Это Педро Альварец, глупый рыбак! Господи, смилуйся над моей душой, вскоре ей это будет так нужно…
Немного отдохнув и успокоив дыхание, он снова запел хриплым голосом:
На этот раз ему не удалось допеть куплет, потому что он добрался до цели своего путешествия. Он остановился перед закрытыми воротами строгого сурового здания с большими сводчатыми окнами, снабженными нишами, балконами и коваными решетками.
— Я приветствую благородное строение светлейшего маркиза де Вилла и Агийяр! — произнес пьянчужка, стянув с головы шерстяной колпак.
Потом он схватил тяжелый, украшенный резьбой молоток и принялся колотить изо всех сил в дверь, создавая гулкое эхо в пустынных коридорах. Но никто не кинулся открывать ему двери.
— Какой я дурень! — воскликнул простодушный малый. — Двери ведь не закрыты! Это опять виновато вино из Аликанте! Чертовски предательское вино! Ах, Педро Альварец, бедный рыбак! Тебе потом придется заплатить за свою слабость!
Действительно, двери не были заперты. Рыбак, пошатываясь, прошел широким сумрачным коридором, по которому вполне могла проехать карета, заглянул в несколько пустынных залов и, наконец, остановился в просторной комнате, залитой солнцем, врывавшемся в помещение через ослаблявшие свет зеленые квадратики окон.
— Вот и я, преподобный отец! — торжественно объявил он, стараясь сохранять вертикальное положение.
— Неужели это действительно ты? — с насмешкой произнес чей-то голос. — Я просто не могу поверить. Мне кажется, что это, скорее, твой дух!
— Еще немного, и так бы и получилось на самом деле, падре! — воскликнул толстяк. — Я сейчас все объясню вам! Этим утром, как всегда, я отправился к заливу, чтобы получить полагающую мне долю рыбы, овощей и фруктов от живущих там добрых людей. Тем не менее, падре, как сказал наш Господь, «не бывает зерен без плевел». И вскоре мне пришлось столкнуться с этим, к моему великому стыду.
Сможет ли это краткое вступление развеять вековой мрак? Много ли в нем откровений, дабы осветить путь охотнику за тайнами? И какую роль сыграл в трагедии Ингершама «Великий Страх», который более пяти веков правил за кулисами истории Англии?
ЖАН РЭЙ (настоящее имя Раймон-Жан-Мари Де Кремер; 1887–1964) — бельгийский прозаик. Писал под разными псевдонимами, в основном приключенческие, детективные романы, а также книги в духе готической фантастики: «Великий обитатель ночи» (1942), «Книга призраков» (1947) и др.Рассказ «Черное зеркало» взят из сборника «Круги страха» (1943).
«Жан Рэй — воплощение Эдгара По, приспособленного к нашей эпохе» — сказал об авторе этой книги величайший из фантастов, писавших на французском языке после Жюля Верна, Морис Ренар, чем дал самое точное из всех возможных определений творчества Жана Мари Раймона де Кремера (1887–1964), писавшего под множеством псевдонимов, из которых наиболее знамениты Жан Рэй, Гарри Диксон и Джон Фландерс. Граница, разделявшая творчество этих «личностей», почти незрима; случалось, что произведение Фландерса переиздавалось под именем Рэя, бывало и наоборот; в силу этого становится возможным соединять некоторые повести и рассказы под одной обложкой, особо не задумываясь о том, кто же перед нами — Рэй или Фландерс. Начиная уже второй десяток томов собрания сочинений «бельгийского Эдгара По», издательство отдельно благодарит хранителей его архива и лично господина Андре Вербрюггена, предоставившего для перевода тексты, практически неизвестные на родине писателя.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей. Этот роман – один из наиболее знаменитых примеров современного готического жанра в Европе. Мальпертюи – это произведение, не стесняющееся готических эксцессов, тёмный ландшафт, нарисованный богатым воображением.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей.
Смерть прожорлива. Герои рассказа тоже охотно предаются желудочным утехам. Но кто же из них людоед?
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
На протяжении многих десятилетий в конце XIX — начале XX века чуть ли не все европейские страны зачитывались приключениями короля сыщиков Ната Пинкертона, единственного, чья слава соперничала со славой Шерлока Холмса. Однако если образ Холмса возник под пером сэра Конан Дойля, то Пинкертон, едва ли не столь же бессмертный, был создан неизвестно кем, притом не в англоязычном мире, а в Германии. В России за последние годы были переизданы многие книги, рассказывающие о нем, но никогда не предпринималось попытки издать максимально полный свод выпусков этих приключений. В седьмом томе продолжаются приключения известного сыщика Ната Пинкертона.
Бельгийский писатель Жан Рэй, (настоящее имя Реймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964), один из наиболее выдающихся европейских мистических новеллистов XX века, известен в России довольно хорошо, но лишь в избранных отрывках. Этот «бельгийский Эдгар По» писал на двух языках, — бельгийском и фламандском, — причем под десятками псевдонимов, и творчество его еще далеко не изучено и даже до конца не собрано. В его очередном, предлагаемом читателям томе собрания сочинений, впервые на русском языке полностью издаются еще три сборника новелл.
Издательство «Престиж Бук» выпустило под одной обложкой сборник исторических расследований Кирилла Еськова — «Показания гражданки Клио». Помимо перешедшего уже в разряд классики жанра «Евангелия от Афрания» (а также «Японского оксюморона», «ЦРУ как мифологемы» и «Дежавю»), в книге представлен и новый исторический детектив — «Чиста английское убийство»: расследование загадочной смерти Кристофера Марло. Экстравагантный гений Марло — «Поэт и шпион», как он аттестован в заглавии недавней его Оксфордской биографии — был величайшим из предшественников Шекспира в английской поэзии и драматургии и — как уж водится у них, в Англии — сотрудником секретной службы «страшного Вальсингама».
Николай Николаевич Шелонский - русский прозаик и журналист конца XIX - начала XX века (точные даты рождения и смерти неизвестны). Жил в Москве, работал учителем, затем занялся литературной деятельностью. Сотрудничал с газетами «Русский листок», «Московские ведомости» и другими изданиями. Согласно архивным данным, являлся секретным агентом департамента полиции. Известен своими романами, которые можно отнести к фантастическому жанру. В этой книге представлены два произведения Шелонского. Герой романа «Братья Святого Креста» (1893) еще в Древнем Египте, приняв эликсир долголетия, участвует во многих исторических событиях, например в крестовых походах. Другой роман, «В мире будущего» (1892), занимает заметное место в российской фантастике и является одной из первых попыток создать полномасштабную славянофильскую утопию.