Корабль и другие истории - [94]

Шрифт
Интервал

Нарушительница-прядка
из проворного порядка
реет тенью на щеке.
Абажур на потолке
самодельный — у хозяйки
золотые ручки;
там оборка, тут волан,
ситцы, закорючки!
На полу половики,
половицы глянцем;
две картины: леваки
и малые голландцы.
В коридоре ковролин
с ворсом прямо до картин;
куклы рукодельные,
группами и отдельные.
Коврики и ковры.
Платки и циновки.
Кухонные пары,
пахнет свечным дымком,
«Шанелью», щами;
маленькие пиры!
кто с вами не знаком?
и нас угощали…
Горят свечи.
Еще не вечер.
За столом сидят гости:
первый любовник
(важный сановник —
он прощается и уходит),
второй любовник
(доедает щей половник,
встает и идет чинить машину),
третий кавалер
(валера из валер,
еще зайти обещается,
а пока прощается),
четвертый хахалек
(сперва на диван прилег,
но решил, так и быть,
убыть),
пятый ухажер,
(коммивояжер,
кажется, из-за кордона;
взял портфель из картона,
откланялся),
шестой — так,
(достал пятак
и побежал на автобус),
седьмой — в доску свой,
Либих — домовой
(подумал немножко,
дунул в ладошку,
со всеми простился
и временно в воздухе растворился);
Остались:
нас трое и она одна.
Эх, хороша слобода;
да крапивой поросла…
Эх, налито вино,
да, видно, не то…
— Давно
у вас был Ладо? —
— Днями.
Мой портрет принес.
В белой раме:
Вон тот. —
И в свете свеч
разлук и встреч
означенная рама:
в ней — из окна… —
глядит она
наивно и упрямо.
У ней одна щека в тени,
ресница, точно коготь,
и черны губы, как в вине,
перебродившем за века
до уксуса, должно быть.
И черен правого зрачка
провал почти совиный…
Но есть и светлая щека —
другою половиной!
Ресниц открыты лепестки
и око бирюзово,
а губ вишневых лоскутки
зовут тебя без зова.
В правой ручке на портрете
розы розовые эти;
у окна на фоне крыш
на парсуне в длани мышь.
Правое плечо — ночь,
левое плечо — день;
и, как на Луне, тень
с резкой границей.
Ученый, который пишет Книгу,
обращается к Маруте:
— А когда у вас был Ладо,
он вел себя как обычно? —
В углу возникает в воздухе Либих
и тенорком вступает в беседу:
— Ничего себе, как обычно!
Да он стремя из гостей переругался:
с первым любовником…
— Либих!
— …важным сановником. Что?
— Выражения выбирай!
— Со вторым любовником…
— Либих!..
— Что?
— Попридержи язык.
— …ну, с тем, который привык лежать…
— ?..
— …под машиной с гаечным ключом…
И с этим…
— Либих!
— Ну да, который ухажор,
коммивояжер,
то ли Фредерик, то ли Фарадей,
то ли Фромм, то ли Фрейд…
Как его? —
Я усмехаюсь:
— Ну, Флинт, наверно. —
Незабудка перебивает:
— А дальше что было?
— Зря ты меня перебила.
Я и забыл. —
Либих опять растворяется.
Незабудка — Маруте:
— А дальше что было?
— А я и забыла.
— Ладо ушел от вас?
— Очевидно, раз был третий час.
— Один? —
Либих говорит из другого угла:
— Вчетвером. —
Ученый, подняв брови, глядит на хозяйку:
— Ох, хороша слобода,
Да крапивой поросла! —
Гляжу вокруг, — а из угла на свет —
крапивный цвет!
А с потолка свисает — сверху вниз —
крапивный лист.
А с подоконника, что был, вроде, пуст, —
крапивный куст.
Я говорю:
— Не оставлял он ключа от комнаты?
Вы это-то хоть помните? —
— Ах вы, мой, — говорит, — родной!
Что за тон у вас, — говорит, — чудной
под выходной.
Оставлять не оставлял, это да;
но, должно быть, спрятал его, где всегда. —
Мы (хором) втроем:
— Где? —
Хозяйка смеется
смехом заводной куклы,
старинной музыкальной шкатулки,
электронной Джоконды,
смехом ветренейшей из марут.
— У дверей в комнату вверх налево.
Там ниша, —
— Прощевайте, дочка Евы.
Извините за компанию.
— До свиданья. —
Уходим.

7

На первой площадке осот, бурьян и пырей,
площадка без окон стоит и почти без дверей;
прилеплены мыши летучие над головой,
готовые вылететь в ночь по гауссовой кривой.
Под маленькими математичками — проходим…
На второй площадке — эх, спать, глазки закрывать, —
стоит двуспальная кровать,
сервант,
сундук,
кресло,
фикус.
Фикус — каучуконос и фельетонный герой,
кресло — потрепанное, развалюха, мастодонт,
сундук — бывший зеленый, ныне серобуромалиновый,
в серванте книги (Справочник слесаря — Воеводин и Талунтис — Сказки Пушкина — Книга о вкусной и здоровой пище — Учебник математики для четвертого класса начальной школы — Иван Кратт — Вальтер Скотт — Сестра Керри — Братья Ершовы — Как себя вести? — Песенник — Самоучитель игры на баяне — Кройка и шитье — Остап Вишня — Ивушка неплакучая — Русско-турецкий разговорник).
На кровати лежит ражий мужик
(в голубой фуфайке,
роговых очках,
с носовым платком на голове)
и читает журнал «Мурзилка».
Опустив журнал и приподняв очки
он объясняет:
— Ремонт у меня. —
Проходим мимо двуспальной кровати.
На третьей площадке хруст под стопой —
стекольный бой.
На осколках накапано алым лаком,
как будто кровью.
Хрупаем по битому стеклу,
по прозрачным брызгам,
по алым каплям вдрызг, —
скрежещем каблуками.
Проходим и это…
— А Ладо, — говорю я, — он кто? —
Ученый с папкой поворачивается ко мне
и, поблескивая прозрачными глазами,
отвечает:
— Он хороший человек. —
— Может он вниз пошел, — высказываю предположение, —
может, я его на нашей лестнице встречал?
Как он выглядел? —
Оба они молчат.
Я не унимаюсь:
— Ну, скажем, какие у него глаза?
— У него добрые глаза, — отвечает Незабудка.
— Ведь есть же у него какие-то особые приметы, —
продолжаю я приставать к ним.
— Нет, особых нет, — говорит Ученый,
открывая окно.
— Какого он роста? Какого возраста? Какие у него волосы?

Еще от автора Наталья Всеволодовна Галкина
Голос из хора: Стихи, поэмы

Особенность и своеобразие поэзии ленинградки Натальи Галкиной — тяготение к философско-фантастическим сюжетам, нередким в современной прозе, но не совсем обычным в поэзии. Ей удаются эти сюжеты, в них затрагиваются существенные вопросы бытия и передается ощущение загадочности жизни, бесконечной перевоплощаемости ее вечных основ. Интересна языковая ткань ее поэзии, широко вобравшей современную разговорную речь, высокую книжность и фольклорную стихию. © Издательство «Советский писатель», 1989 г.


Ошибки рыб

Наталья Галкина, автор одиннадцати поэтических и четырех прозаических сборников, в своеобразном творчестве которой реальность и фантасмагория образуют единый мир, давно снискала любовь широкого круга читателей. В состав книги входят: «Ошибки рыб» — «Повествование в историях», маленький роман «Пишите письма» и новые рассказы. © Галкина Н., текст, 2008 © Ковенчук Г., обложка, 2008 © Раппопорт А., фото, 2008.


Вилла Рено

История петербургских интеллигентов, выехавших накануне Октябрьского переворота на дачи в Келломяки — нынешнее Комарово — и отсеченных от России неожиданно возникшей границей. Все, что им остается, — это сохранять в своей маленькой колонии заповедник русской жизни, смытой в небытие большевистским потопом. Вилла Рено, где обитают «вечные дачники», — это русский Ноев ковчег, плывущий вне времени и пространства, из одной эпохи в другую. Опубликованный в 2003 году в журнале «Нева» роман «Вилла Рено» стал финалистом премии «Русский Букер».


Покровитель птиц

Роман «Покровитель птиц» петербурженки Натальи Галкиной (автора шести прозаических и четырнадцати поэтических книг) — своеобразное жизнеописание композитора Бориса Клюзнера. В романе об удивительной его музыке и о нем самом говорят Вениамин Баснер, Владимир Британишский, Валерий Гаврилин, Геннадий Гор, Даниил Гранин, Софья Губайдулина, Георгий Краснов-Лапин, Сергей Слонимский, Борис Тищенко, Константин Учитель, Джабраил Хаупа, Елена Чегурова, Нина Чечулина. В тексте переплетаются нити документальной прозы, фэнтези, магического реализма; на улицах Петербурга встречаются вымышленные персонажи и известные люди; струят воды свои Волга детства героя, Фонтанка с каналом Грибоедова дней юности, стиксы военных лет (через которые наводил переправы и мосты строительный клюзнеровский штрафбат), ручьи Комарова, скрытые реки.


Вечеринка: Книга стихов

В состав двенадцатого поэтического сборника петербургского автора Натальи Галкиной входят новые стихи, поэма «Дом», переводы и своеобразное «избранное» из одиннадцати книг («Горожанка», «Зал ожидания», «Оккервиль», «Голос из хора», «Милый и дорогая», «Святки», «Погода на вчера», «Мингер», «Скрытые реки», «Открытка из Хлынова» и «Рыцарь на роликах»).


Пенаты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
8848

Вылетевший как пробка и вновь пристроившийся на работу охранник. Девица, путающаяся в мужчинах, но не в шубках. Парочка толстосумов, мечтающих попасть на завтрак к крокодилу. Пёс, по долгу службы присматривающий за горсточкой нерадивых альпинистов. Все они герои нового сборника рассказов, юмористических и не только.


Командировка

Герои коротеньких рассказов обитают повсеместно, образ жизни ведут обыкновенный, размножаются и в неволе. Для них каждое утро призывно звонит будильник. Они, распихивая конкурентов, карабкаются по той самой лестнице, жаждут премий и разом спускают всё на придуманных для них распродажах. Вечером — зависают в пробках, дома — жуют котлеты, а иногда мчатся в командировку, не подозревая, что из неё не всегда возможно вернуться.


Зуд

С тех пор, как в семью Вадима Тосабелы вошёл посторонний мужчина, вся его прежняя жизнь — под угрозой. Сможет ли он остаться собой в новой ситуации?..


Несерьёзные размышления физика

Книга составлена из отдельных небольших рассказов. Они не связаны между собой ни по времени, ни по содержанию. Это встречи с разными людьми, смешные и не очень эпизоды жизни, это размышления и выводы… Но именно за этими зарисовками обрисовывается и портрет автора, и те мелочи, которые сопровождают любого человека всю его жизнь. Просто Борис Криппа попытался подойти к ним философски и с долей юмора, которого порой так не хватает нам в повседневной жизни…


Избранное

Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.


Время быть смелым

В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…