Корабль - [16]

Изначально можно было подумать, что он человек неразговорчивый и предпочитает больше делать, чем говорить, а лучше и вовсе не говорить, а действовать. Но, нужно признать, я ошибся, и к моему удивлению, пройдя немного, он затараторил так быстро и так много, что я сразу же оказался завален кучей бесполезных вопросов.

—Вы сказали, что вы новенький… Так же вы сказали? И что за работа на палубе? Кто начальник, и всё такое? Вы это, если не хотите особо, то не отвечаете, но я подумал, я ж вас как бы веду, так что было бы нормально, по-моему, прояснить всё. Вы, конечно, можете не отвечать, но это будет обидно, ведь я вас веду и… – наскочил он неожиданно с расспросами. Но я не растерялся и поддержал диалог:

—Да, совершенно верно, всего несколько дней здесь, а занимаюсь я мытьём палубы. Начальника моего зовут Сервус.

Я пытался отвечать максимально чётко, холодно и кратко, чтобы он не увидел во мне родственную душу и наша беседа не приняла дружеский тон. После моих слов он подумал немного и спросил:

—А зовут как?

«Чёрт! . – Всё же лезет со своими дурацкими вопросами… Какое кому дело есть до того, как меня зовут? И всё же придётся отвечать…»

—Я Сигниф, – отрезал я

—А, Сигниф! Да, хорошее имя. – Он покачал головой на ходу, сделав при этом странное лицо и изогнув свои губы. – Интересное имя, да… А меня вот Ридиком звать. Мне кажется, тоже хорошее имя. – Он задумался. – Ну говорят, что хорошее, а там кто его знает?

Я ничего на эти реплики не ответил и продолжил идти молча.

«А Сервуса я знаю, да, – начал он опять. . Мы часто сталкиваемся с ним, здороваемся, да и по работе часто пересекаемся. Ну и как Корабль? Работа нравится? Мне вот моя нравится. Знаете, она такая интересная и ещё, что тоже немаловажно, перспективная! Как думаете, кем я работаю?» Он обернулся и вопросительно посмотрел на меня. Лицо у меня было каменное и не выражало ничего, кроме пренебрежения и безразличия, в то время как внутри у меня всё кипело. Этот Ридик раздражал до такой степени, что у меня невольно сжимались челюсти. После его вопроса единственным, что промелькнуло у меня в голове, было: «Да когда же он заткнётся?» Не дожидаясь моего ответа, он продолжал: «Ладно, не стану таить. Я вижу, что вам интересно. Я работаю на кухне. В основном я занимаюсь всякими мелкими делами, поручениями разных людей на кухне, но иногда мне говорят помочь кому-нибудь в готовке или даже зовут помочь самому шефу! Я знаю, что это глупо, хотя и не очень, по-моему, но многие говорят мне, что это глупо, и всё же я думаю, что если я буду так же много работать, то когда-нибудь шеф заметит это, я имею в виду мой труд и упорность и всё такое, и тогда он разрешит мне что-нибудь сготовить самому, а может быть, и вообще готовить с другими. Я буду очень счастлив, если это будет так. Я очень хотел бы это делать. И я думаю, что я могу готовить, что у меня получится что-нибудь. Всегда, когда я на кухне и там готовят, я слежу за этим. Ну знаете, что куда положить, что с чем перемешать, и как всё это делается. Дело, конечно, не простое, не простое… а очень даже сложное… Некоторые говорят, что тут надо не только уметь, а прям подходить для этого, и мне некоторые говорят, что я вот прям подхожу… Некоторые, конечно, говорят, что не подхожу… Но я всё равно верю, что подхожу».

Появились знакомые коридоры, палуба была уже близко, и меня это успокаивало. Сжимая кулаки, я с нетерпением ждал, когда же мы наконец дойдём и я вырвусь из острых когтей его глупости. После его речей даже мытьё палубы уже казалось мне занятием вполне приятным и приемлемым. Так сильно меня ещё не раздражал никто. «Что за чушь он несёт? Каким это ещё предназначением и даром нужно обладать, чтобы сваливать в кучу омерзительные продукты, от которых выворачивает наизнанку, а затем ещё размазывать всё это по тарелке? Эти „блюда“ готовят такие же дегенераты, как и он. Возможно ли такому кретину впасть в немилость среди слабоумных отморозков? Быстрее бы отвязаться от этого человека и больше никогда не встречать, если его вообще можно назвать человеком… Я счастлив, что мне хотя бы не приходится сталкиваться с такими придурками во время работы. Этого я бы не выдержал!» Мои мысли вмиг оборвались, как только он сказал:

—Ну мы и пришли. Вон Сервус стоит. Идёте же потом обедать, да? Думаю, можно бы…

Я его уже не слушал. Быстро проходя мимо, я лишь кинул ему через плечо:

—Да-да, обязательно! Всего хорошего!

Меня подзывал к себе недовольный Сервус, несомненно, чтобы рассказать о безответственности и лености, но даже это не могло испортить нахлынувшую на меня радость и безмятежность. Радость освобождения из-под гнёта невыносимых слов и смыслов. Ничто так не утомляет, как человеческая глупость. Я подошёл к Сервусу в своём приподнятом настроении, и он тут же отреагировал:

—Что это за дурацкая улыбка у вас на лице? И почему вы так задержались? Может, вы забыли, что вам нужно работать? Или вам откровенно всё равно? С такими людьми у меня разговор короткий, Сигниф! Я чуть сквозь землю не провалился, когда господин Вилик подошёл и спросил меня, где вы! Это ведь ваш первый полноценный рабочий день, а вы где-то шляетесь и ещё меня подставляете! Повторяю вам, Сигниф, с бездельниками у меня разговор короткий… Так что не злите меня и поскорее объяснитесь!