Конунг - [53]
Той же весной Харальд прислал к Молчуну двух своих лендрманнов — те потребовали полного подчинения Косматому. В их поведении была большая заносчивость. Рюрик им отвечал:
— Пусть Харальд заберется на вершину горы Бьеорк, и тогда хоть на животе готов я буду приползти к сыну Хальвдана.
Посланники, посчитав такой ответ за неприкрытую насмешку, вернулись к своему господину и все ему передали. Так настало время, о котором многие предупреждали. Рыбаки Атли и Гримвольв Сеть гостили у родичей в Херланде, и, как только увидели приготовления Харальда, тотчас вернулись; рассказывали они, что собрал Косматый невиданные силы — а все для того, чтобы запереть Рюрика, у которого едва наберется воинов на один корабль, в его фьорде, и держать осаду до тех пор, пока тот либо не помрет от старости, либо не выйдет навстречу Харальдовым секирам, подобно обложенному в пещере медведю. Атли с Гримвольвом подробно описали, кто сидел на драконах норвежского конунга: как и следовало ожидать, собрались там лучшие из лучших. Заметили они среди прочих и Вирге со своими сыновьями, и Синьбьерна, отца Одноглазого Хескульда, который был хоть и стар, но поклялся отомстить за сына. В три ряда у пристаней стояли корабли конунга, и столько находилось на них гребцов, что Атли сбился со счета. Харальд, не скрывая теперь ни от кого, куда направляется, твердил всем, что если осмелится последний свободный ярл выйти навстречу его флоту, то он, Харальд, прикажет изготовить из Рюрикова черепа чудесную чашу, велит вкрапить в нее драгоценные камни и будет достойно с ней обходиться. Приятно будет ему поднимать ее на пирах и плескать в нее фризские вина. Харальд и Гримвольва с Атли не задерживал и ничего от них не скрывал — а все для того, чтобы донесли они его угрозы до ушей бьеоркского вождя.
После того как в Бьеорк–фьорде узнали о неизбежном, женщины приготовились к худшему и многие мужчины не находили себе места. Одни жалели, что вовремя не отправились за море в Исландию. Другие готовились встретить Харальда с оружием — не сомневались они, что ярл предпочтет достойную смерть позорному сидению, — и, если уж такая судьба им на роду написана, дорого продать свои жизни. Но все знали теперь — гнезду Олафа недолго осталось, счет уже на дни пошел — даже если Косматый и спешить–то не станет, а возьмется останавливаться в каждом фьорде.
И здесь такое случилось, что перед этим даже Харальдова угроза померкла, — вот уж поистине прав оказался ясновидящий Олаф; Рагнарёк по всем признакам был уже недалек!
Рюрик Молчун сидел на берегу фьорда, когда прибежали к нему с ужасной вестью: Эйольв–дурачок, сын Торхеля, осквернил священную вершину — залез на нее за сбежавшим козленком. У тех, кто спешил к ярлу с такой новостью, челюсти тряслись, как им всем сделалось страшно. Поступок этого недоразвитого малыша Эйольва перепугал весь фьорд, и в один голос твердили все, что конец теперь наступает не только роду Олафа, но и всем норвегам, которых до сего времени охраняла священная гора.
Вскочил Рюрик Молчун и гневно воскликнул:
- Не может и быть такого! Знаю я этого мальчишку — ему и хворостины не поднять!
И тогда еще раз подтвердили ему, что дурачок Эйольв, сын Торхеля, которому доверяли разве что пасти скотину, забрался за козленком туда, куда испокон веку не мог залезть ни один смертный. И даже самые стойкие опустили руки, говоря, что вот–вот пропадет Мидгард. Даже Отмонд, когда узнал об этом, принялся кидаться на всех и кусался, и выл, точно волк, — пришлось его связать в доме ярла.
Все тот же Гримвольв Сеть, несмотря на то что считался мужественным человеком, не скрывал своего ужаса и твердил:
- Чему бывать, того не миновать. Одно непонятно, отчего боги тут же не сбросили Эйольва с вершины и не переломали ему все кости, как Свенельду? Видно, приберегли они на потом свою расправу.
Гримвольву отвечали:
- Погоди, вскоре узнаешь, что значит гнев Одина и Тора! Хеймдалль и Бальдр от нас, ясное дело, отвернулись.
В то время, когда собравшиеся вокруг сына Олафа люди, а среди них и самые настоящие храбрецы, чуть ли не плакали, Рюрик Молчун не на шутку разгневался:
К чему тогда щит моего деда? И Гудмундова кольчуга, и заклятие ведьмы Эдгерд? К чему заговоренный Свардом меч? Хромоногий мальчишка взял и залез на гору Бьеорк! Как теперь взглянуть в глаза тому, кто не способен убить и мухи?
Он немедля приказал привести к себе пастуха. Привели Эйольва; был пастух цел и невредим. И только твердил, что забрался на вершину вслед за потерявшимся козленком, — уж больно тот жалобно блеял. С собой у Эйольва не было тогда даже пастушьего посоха, разве что только сумка с куском сыра. И еще Эйольв сказал простодушно, что ничего не оказалось на той вершине; одна жесткая трава растет на ней, которую не едят даже козы. Эйольва ощупывали, не веря, что с ним ничего не могло произойти, но с дурачком действительно ничего не сделалось — и это еще больше напугало людей фьорда. Эйольв весь дрожал, но это оттого, что боялся наказания. Рюрика же Молчуна было не узнать. Внезапно побежали слезы человека, чье мужество считалось каменным. Он твердил, показывая на Эйольва:
Вторая мировая война. Потери в танковых дивизиях с обеих сторон исчисляются десятками подбитых машин и сотнями погибших солдат. Однако у «Белого тигра», немецкого танка, порожденного самим Адом, и Ваньки Смерти, чудом выжившего русского танкиста с уникальным даром, своя битва. Свое сражение. Свой поединок.Данная повесть послужила основой для сценария фильма Карена Шахназарова «Белый тигр» (2012 г.).
В основе новой повести лауреата премии «Национальный бестселлер» Ильи Бояшова лежит реальная история, произошедшая летом 1943 года на Аляске. Советский экипаж перегоняет по ленд-лизу из Америки в СССР двухмоторный бомбардировщик «Дуглас А-20 Бостон». Приземлившись для дозаправки на авиабазе в Номе, небольшом городишке на побережье Аляски, пилот обнаруживает, что колпак турели, где находился штурман, открыт, а сама турель пуста. На поиски пропавшего штурмана, в парашютной сумке которого был тайник с ценными разведданными, отправляются две поисковые группы — советская и американская…
Перед вами первое и пока единственное прозаическое переложение знаменитого скандинавского эпоса «Старшая Эдда», сделанное известным писателем Ильей Бояшовым. Теперь этот литературный памятник, еще недавно представлявший интерес исключительно для специалистов, вышел за рамки академического круга и стал доступен самой широкой аудитории. «Старшая Эдда» стоит в одном ряду с такими эпосами как «Илиада» и «Махабхарата». Несмотря на то, что «Эдда» дошла до нашего времени в виде разрозненных частей, ее «Песни о богах» и «Песни о героях» сыграли колоссальную роль в развитии западноевропейской литературы.
Несмотря на свою былинность и сказочность, роман Ильи Бояшова совершенно лишен финальной морали. Монах и плут пребывают в непрерывном странствии: один стремится попасть в Святую Русь, другой – в страну Веселию. Но оба пути никуда не ведут. Алексей-монах, избранник Божий, не находит святости в монастырях и храмах, Алексей-плут, великий скоморох, не находит признания своему веселому дару. И утешающий и увеселяющий равно изгоняются отовсюду. Так уж повелось, что если не выпадет тебе вдоволь страданий, то и не сложат о тебе никакой былины, а рассчитывать на что-то большее, осязаемое и вовсе смешно – нечего тогда было рождаться с умом и талантом в России…
У России женский характер и женское лицо – об этом немало сказано геополитиками и этнопсихологами. Но лицо это имеет много выражений. В своем новом романе Илья Бояшов рассказывает историю русской бабы, которая из ничтожества и грязи вознеслась на вершину Олимпа. Тот, кто решит, что перед ним очередная сказка о Золушке, жестоко ошибется, – Бояшов предъявил нам архетипический образ русской женственности во всем ее блеске, лихости и неприглядности, образ, сквозь который проступают всем нам до боли знакомые черты героинь вчерашнего, сегодняшнего и, думается, грядущего дня.Прочитав «Каменную бабу», невольно по-новому посмотришь на улыбающихся с экрана примадонн.
Бывают в истории моменты, когда грань между действительностью и фантастикой стирается, а в жизнь ничем не примечательных людей начинает прорываться ветер с той стороны реальности. Таким моментом было в России начало девяностых годов.И кому как не Илье Бояшову – признанному мастеру философской притчи, легкой истории как бы о жизни, а как бы и о чем-то большем («Путь Мури», «Армада», «Танкист, или “Белый тигр”»), – писать об этом страшном и веселом времени?
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.