Контроль особых посещений - [14]

— А?.. Да! Извините, задумалась.

Она погасила фонарик. В туннелях не было темно: горело аварийное и рабочее освещение, чего было вполне достаточно, чтобы видеть, куда идёшь, а остальное в патрулировании от обычного зрения уже не зависело.

— Да можно на «ты», - огорошил Владислав. — К чему нам церемонии?

— А говорят, вы… то есть ты — злой, как пёс! — вдруг само сорвалось с Кириного языка.

— И что? — без интереса в голосе осведомился он, играя своей фирменной невесомой улыбкой.

— Да ничего, просто… — она опустила взгляд, смутившись, что таращится на поручителя такими же круглыми пятаками, как её знакомый серый кот. — Просто я думаю, это не так!

— Ну и зря, — с неожиданной холодностью произнёс Маркольев.

— Почему?

— Потому что ни дружеское обращение, ни работа напарниками не помешают мне засунуть тебя в «зоосад», возможно пожизненно, если я увижу к тому предпосылки. Это ясно?

— Вполне, — снова посмотрев ему прямо в глаза, ответила Кира.

— Сзади, — не отводя взгляда, совершенно спокойно сказал Маркольев.

Она резко развернулась: фантом был похож на огромную кобру в боевой стойке. Миг, и он атаковал, целясь в грудь, но Кира успела выставить кулак, пронзив огромную «змеиную голову». Руку прострелило, как от удара электрическим током, Дус внутри задрожал, но, к счастью, не взбесился. «Кобра» постепенно уходила внутрь Кириного тела — сейчас, при закрытом канале, это было не опасно, если, конечно, всё делать правильно.

Фантомы могли принимать любую форму, быть огромными или, наоборот, едва заметными, их, между полнолуниями, обнаруживалось в метро великое множество: непрерывно перемещаясь, они имели свойство появляться то там, то здесь, где именно — заранее предугадать невозможно. Обладая той же загадочной и непонятной природой, что и дусимы, субстанция, порождающая фантомы, видимо, вываливалась из открытого канала вместе с дикими подселенцами и «клубилась» потом по всему метро, до поры оставаясь невидимой.

Окоповцы прозвали её «паутиной», потому что стоило только на неё наткнуться, как сразу возникал фантом, который набрасывался на выдру, словно паук на муху. Это, конечно, касалось исключительно тех, у кого был ручной дусим, обычным людям, пока канал закрыт, ничего не грозило, так что толпы обывателей могли спокойно перемещаться по Московскому метро, когда и куда захочется, вообще не ощущая иномирного присутствия.

Однако обычный человек легко мог стать щенком во время полнолуния, и «вызревшая» за месяц «паутина», если её не удалить, весьма этому способствовала, помогая дикому дусиму быстрее вселиться. Она вела дусима к человеку так же, как разлитая повсюду вода проводит электрический ток — в результате щенок мог мгновенно трансформироваться в пса, и тогда шансов выгнать дикаря вообще не было. Поэтому выдры тщательно обследовали каждый закуток подземки, вычищая «паутину» всё то время, пока канал был закрыт. Делать это, естественно, приходилось по ночам, когда нет пассажиров, сохраняя тайну и от дежурных сотрудников метро, которым говорилось, что эти еженощные походы проводятся в рамках мероприятий по борьбе с терроризмом.

— Что ж вы… ты раньше не сказал? — обезвредив «кобру», возмутилась Кира.

— Как по мне, так в самый раз! — отрезал Владислав и, повернувшись, зашагал вглубь туннеля.

Выдры замечали фантомов внутренним, идущим от ручного дусима, чутьём, и человеческое зрение при этом не играло никакой роли: образы возникали сразу в мозгу, как только нарвёшься на «паутину». Но у сухаря Маркольева явно было не так, иначе он не остановился бы за несколько минут до того, как плававшая неподалёку «паутина» коснулась Киры.

Бегом догнав поручителя, подопечная дёрнула его за рукав.

— Ты их заранее чувствуешь, да? Видишь ещё до того, как в «паутину» вляпаться!

— Ты тоже всё, что надо, увидишь, если перестанешь в облаках витать.

— Я вообще-то больше пяти лет уже здесь работаю, — спокойно напомнила Кира, — и «паутины» этой перечистила столько, что фантомы у меня из ушей скоро полезут!

— Очень хотелось бы посмотреть! — Маркольев взглянул на неё с таким искренним, прямо-таки детским любопытством, что у Киры сначала челюсть отвисла, а потом она прыснула со смеху и сказала:

— Ну и мастак же ты прикидываться, Слава!

— Конечно, я же оборотень, — совершенно серьёзно ответил поручитель.

Он внезапно выбросил руку в сторону, и Кира увидела яростно сучившего задними ногами красноглазого «кролика». Маркольев держал его за уши, а фантом извивался, пытаясь вырваться, разевал багровую пасть с кривыми жёлтыми резцами и вообще выглядел на редкость противно: тощее серое тело напоминало перевитые верёвки, глаза — два злобных уголька с точками чёрных зрачков. Подняв тварь высоко над землей, сухарь вдруг запрокинул голову и, открыв рот, заглотнул «кролика», словно удав, — Кире даже показалось, что кожа поручителя на мгновение блеснула узором из тёмно-коричневых пятен на жёлтовато-оливковом фоне, как шкура тигрового питона.

— Ты проглотил его?!

— А чего было тянуть-то? — пожал плечами Владислав и как ни в чём не бывало двинулся дальше, Кира поплелась за ним, силясь понять, как можно добиться столь высокой скорости растворения фантома, но так ничего и не придумала.