Контракт со зверем - [17]

— Если бы ты не так устала, я бы трахнул тебя прямо сейчас.

Что это было? Намёк? Приказ? Просьба? Я туго соображала. В голове ещё стоял рёв турбин самолёта.

— Нет, давай дома. Я просто никакая.

— Моя жена мне отказывает?

Я рассмеялась.

— Вовсе нет, она лишь просит небольшую отсрочку. Я мечтаю смыть дорожную пыль и переодеться.

Алекс немного сжал мои плечи.

— Но ты же хочешь меня? Скажи, хочешь?

Я повернула голову и, дотянувшись до его щеки, провела языком дорожку, словно пробуя на вкус. Он вздрогнул, застонал и ещё крепче впился пальцами в моё плечо.

— Ты сводишь меня с ума, детка. Ещё немного, и я наплюю и на твою усталость, и на дорожную пыль.

Нашу идиллию прервал телефонный звонок. Выслушав монолог собеседника, Алекс коротко бросил:

— Сейчас буду.

Он нажал на кнопку, и перегородка поползла вниз.

— Притормози, где сможешь, Ник. Доставишь мою жену на виллу, поможешь устроиться.

Я открыла рот. Меня что, даже в дом не проводят?

— Что случилось?

— Ничего страшного, малыш. Вернусь, как смогу. Да, кстати, открой фотки на моём ноуте, если будет нечем заняться. Ромка прислал их штук сто, не меньше.

— А пароль?

— Дата твоего рождения.

Он вышел из машины и пересел к Егору. Не прошло и минуты, как мы разъехались в разные стороны. Что ж, вот вам и сказочная жизнь жены миллионера. Прижавшись лбом к стеклу, я стала рассматривать улицы, по которым мы ехали, странные, чужие, незнакомые.

Дальше Болгарии я не летала. Ромка часто болел. Единственным шансом спасти его от аллергии и хронических ангин был отдых на побережье. Подруга посоветовала Болгарию. Близко, дёшево, качественно. Да и можно ли было считать эту страну заграницей, памятуя о крепкой дружбе, которая, впрочем, закончилась в одночасье. В Варне, где мы с Ромкой останавливались, люди разговаривали на болгарском и английском, но часто, услышав русскую речь, кто-то из представителей среднего поколения подходил к нам, чтобы поприветствовать и немного поболтать. Болгары очень гостеприимны, и мы с Ромкой чувствовали себя как дома. Маленькие пекаренки, где подавали удивительно вкусную выпечку и ароматный кофе, неповторимая архитектура прекрасного города и, конечно, огромное лазурное море, которое сливалось с небом у самого горизонта. А что говорить о золотом песке, который не прилипал ни к телу, ни к полотенцам! Вспомнив счастливые дни на отдыхе, я улыбнулась.

Нью-Йорк был другим, холодным, мрачным, деловым. Меня успокаивало только то, что я проведу в этом городе всего четыре месяца. При желании я могла бы не покидать стен дома мужа, хотя… в этом городе жил мой отец. Я понимала, что должна позвонить, но боялась услышать, что он уже покинул наш мир, боялась выглядеть в глазах мачехи охотницей за наследством, которое мне теперь не было жизненно необходимо. Я понимала, что нужно собраться с силами и набрать номер, который я знала наизусть. Что ж, я так и сделаю, только завтра…

Мы выехали в пригород и, спустя полчаса, остановились у ворот шикарной виллы. Через секунду тяжёлые бронированные створки ворот со скрипом поползли в разные стороны, а автомобиль остановился посреди огромного двора.

— Добро пожаловать в ваш новый дом, мадам! — Николай обошёл машину, открыл мою дверцу и протянул широкую ладонь.

Да, если бы тут оказались мои подруги-дачницы, их бы удар хватил. Сколько драгоценных соток было залито асфальтом и заложено плиткой! И над всей этой бесхозяйственностью возвышался трёхэтажный особняк с колоннами и множеством крохотных балкончиков.

Я почему-то представляла логово зверя иначе. Мне казалось, что Алекс должен жить в башне из стекла и бетона, утыканной антеннами и спутниковыми тарелками. Но такой милый дом…

У дверей стояли люди. Как я поняла это те, кто работал и жил тут постоянно. Ник представил их всех по очереди. Совершенно одинаковые с виду горничные — Мира и Линда, повар Жерар, садовник Ларион и несколько охранников.

— Садовник? — удивилась я.

Старик с длинными седыми волосами активно затряс головой.

— Тут за постройками целая оранжерея, мадам, а ещё зимний сад…

— Надо же, как неожиданно.

Мы прошли в дом. Ник шествовал впереди, легко поднимая по ступеням мой огромный чемодан. За мной семенили девушки. Не знаю, но я чувствовала себя как-то неловко. Не привыкла, чтобы меня так обслуживали. Мою усталость как рукой сняло. Хотелось побыстрее искупаться, переодеться и осмотреть всё-всё-всё.

Огромную спальню обставили со вкусом. Старинная кровать из красного дерева, два вместительных антикварных шкафа, дорогущая люстра, зеркала в позолоченных рамах.

— Мистер Мажаров нанимал дизайнеров?

Ник усмехнулся.

— Нет. Он купил этот дом пару лет назад со всей мебелью. Он редко сюда наведывался. У вашего мужа квартира на Манхэттене. Он вам не говорил?

Ах, ещё и квартира!

— Да, что-то припоминаю. Если честно, я предполагала, что буду жить там.

Ник пожал плечами.

— Не думаю, что вам там понравится, мадам. Там как-то… неуютно. Обычная холостяцкая берлога.

— Понятно. А тут прямо семейное гнёздышко.

Девушки переглянулись.

— Надеемся, мадам будет тут счастлива.

— Вы близняшки?

— Да. Мы из Эстонии.

Точно. Сильный прибалтийский акцент.