Контракт с коротышкой - [18]

— Ростовщик хороший, — несколько удивленно заметил Чили.

— Шутишь? Ростовщик — злодей. Лео — жертва, но всем на него наплевать. У тебя нет положительного героя, нет героини, женщины… Есть только первый акт и начало второго.

— Тогда, наверное, стоит тебе рассказать о том, как у меня сперли куртку, и о том, как парень по имени Рей Боунс, которого я когда-то подстрелил, решил отомстить мне.

— Господи! — воскликнул Гарри. — Конечно стоит!

* * *

В три часа ночи они все еще сидели на кухне, пили кофе, курили сигареты Чили, пока они не кончились, а потом Гарри нашел пачку ментоловых, из запасов Карен.

— Это все? — уточнил Гарри.

— В основном.

— Есть сцены, которые могут сработать, но немного не дотягивают. — Гарри хотелось узнать о парне как можно больше, не вселяя в него особой надежды. — Например, в казино у рулетки. Ты не доработал с телохранителем.

— В каком смысле?

— Сцена, вернее, такой тип сцены в фильме должен вызывать определенное напряжение. Зрители думают: «Господи! Сейчас начнется». Они знают, что ты — головорез, хотят увидеть, как ты разберешься с телохранителем.

— Ну, в реальной жизни, если ты затеешь подобное в казино, тебя просто выкинут на улицу и попросят никогда больше не приходить. Я не упомянул, что на следующий день именно телохранитель Джерри рассказал мне, что Лео улетел в Лос-Анджелес. Правда, сначала мне пришлось обойти несколько компаний, в которых нанимают телохранителей.

— Тебе пришлось угрожать ему?

— Ты хочешь, чтобы я сказал, что избил его, хотя он был значительно крупнее меня. На самом деле я угостил его завтраком. Даже спросил, как дела у Лео. Джерри сказал: «О, совсем неплохо, я посадил его на самолет с четырьмястами пятьюдесятью четырьмя тысячами, вот и все».

— И почему он тебе все это выложил?

— Паренек просто умирал от желания почувствовать себя важной персоной. Как те люди, которые говорят, что знают, где живет кинозвезда, — тем самым они демонстрируют, что вхожи в этот круг.

— Я знаю много домов, в которых живут звезды всякой величины. Мне это совсем не помогло.

— Да? Я не возражал бы проехаться по окрестностям.

— А знаешь, кто здесь жил когда-то? Кэри Грант.

— Не врешь? В этом доме?

— Или Коул Портер, не помню, кто именно.

Гарри прикурил очередную ментоловую сигарету. Он устал, у него начала болеть голова, но уходить он не собирался.

— Итак, ты понятия не имеешь, где сейчас Лео, знаешь только, что он в Лос-Анджелесе.

— И даже в этом я не уверен. Фей он не звонил. Я позвонил ей сам, и она назвала мне имя женщины, с которой Лео, насколько ей известно, познакомился на конвенции работников химчисток. Именно поэтому я остановился в мотеле на бульваре Вентура. Рядом с «Хай-Тоун», химчисткой этой женщины, но дамочки сейчас нет в городе. Надеюсь, она с Лео, и они когда-нибудь вернутся.

— Ну, допустим, найдешь ты его — и что дальше?

Чили ответил не сразу. Гарри терпеливо ждал. Он понимал, что в этом парне скрыты гораздо большие перспективы, чем в его замысле фильма.

— Разные варианты возможны, — задумчиво произнес Чили. — По сути, эти деньги принадлежат жене, они были ей официально выплачены.

— По сути, — возразил Гарри, — эти деньги принадлежат авиакомпании. Это тебя не волнует?

— Волнует? Но я же их не крал.

— Верно, однако ты намереваешься поделить их с его женой.

— Нет. Я только сказал, что она предложила мне поделить их, больше ничего. Я еще не все тебе рассказал, Гарри.

Очевидно, Чили решил, что пора перейти к уклончивым ответам.

Тогда Гарри был вынужден избрать другой подход:

— Интрига становится сложнее, да? Появилась девушка, правда, она мало что значит. Понимаешь, чем больше деталей ты мне расскажешь, тем лучше. Итак, ты стоишь у рулетки, он отдал тебе долг… О жене не говорили?

— Он понял, что я с ней разговаривал. Именно это и вернуло его с небес на землю.

— Но ты ведь не упоминал, что по сути это ее деньги.

— Вот-вот могла вмешаться администрация казино, и я предпочел удалиться. Но я намекнул, чтобы он обязательно позвонил жене.

— А потом взял в свои шаловливые ручки двадцать штук и очень быстро просадил их, — с довольным видом продолжил Гарри.

— Я успел проиграть чуть больше семнадцати тысяч, прежде чем мой мозг снова начал нормально работать. Особенно меня добило то, как Лео сказал, глядя мне прямо в глаза: «Я скоро закончу и выпишу тебе чек». Как будто объявлял, что займется мной, как только у него будет время, а пока, мол, отвали. Этот жалкий неудачник висел у нас на крючке много лет, а сейчас смеет так разговаривать со мной. Я собственным ушам не поверил.

— Должно быть, он решил, что ты случайно вышел на него, — заметил Гарри.

— Ага, как будто я не знал, что он якобы мертв. Но, самое интересное, он-то знал, что задолжал проценты за целых шесть недель. Этот долг должен был тяготить его как камень, а Лео еще в позу встал. Я просто отказывался верить. Поэтому сделал вид, будто я ничего не могу поделать.

— То есть ты стал свирепеть.

— Да. Чем больше думал об этом. Сначала я почувствовал только удивление. Никогда не видел Лео таким. А потом, когда хорошенько обо всем поразмыслил, рассвирепел по-настоящему.

— Такое поведение обычно называют манией величия или попыткой поиграть мускулами. Все свидетельствует об этом — особенно телохранитель с чемоданом, полным денег. Здесь это считается обычным делом, тем более в актерской среде. Парню, который зарабатывал сотню тысяч за картину, вдруг везет, следующий фильм становится хитом, и цена за роль возрастает до миллиона. Вскоре он получает уже несколько миллионов за фильм плюс часть доходов от проката. Это все тот же подонок, но уже в обтягивающих штанах и с коронками на зубах, а вдруг оказывается, что он все-все знает о том, как надо делать кино. Сам переписывает сценарий или дает переписать другим. Диктует режиссеру, как нужно играть данную роль, не пускает на площадку продюсера, если тот ему не нравится. Но играть мускулами умеют все: режиссеры, продюсеры, особенно агенты. Положение твое тем выше, чем больше очков тебе начислено за то, что тебя видят с нужными людьми, ездишь ли ты на «феррари» или «роллсе», получаешь ли хороший столик в «Спаго» или «Айви», даешь ли отсосать известной актрисе на съемочной площадке. За то, сколько по-настоящему влиятельных людей ответило на твои звонки, и за прочее дерьмо.