Контрабандисты Гора - [172]

— Заметил, — скривился Генак.

— Я не хочу повторять, — заговорил Аксель. — Вы окружены. В лесу больше двух сотен мужчин. Нужно ли спускать на вас ларла? Хотите превратиться в разорванные тела и лужи крови? Нужно ли выпустить сотню стрел, ищущих ваши сердца? Смотрите. Я поднимаю руку. Когда я опущу её, из леса прилетит ветер смерти, неистовый вихрь крылатой смерти. Через ин вы все будете мертвы. Бросайте оружие и становитесь на колени!

Поднятая рука Акселя дрожала, в его глазах пылало жестокое, дикое пламя. Пожалуй, он вполне преуспел. Я сам был готов бросить своё собственное оружие. Асперич, подумал я, будет им гордиться им. Только надо не забыть всыпать ей как следует, чтобы она впредь не слишком свободно расточала свои улыбки.

— Видите? — уточнил я. — Он уже готов опустить руку! Именем Царствующих Жрецов, если никем иным, спасайте свои жизни!

Генсерих дико озирался. Понятно, что разглядеть что-либо за деревьями было трудно. Тени леса были почти непроницаемы. Всё, что он знал на данный момент, это то, что в кустах и за деревьями могло скрываться неопределённое количество лучников.

Кроме того, на поляне сидел ларл.

— Поверьте мне, — крикнул я. — Ваше положение безнадёжно!

— Я опускаю руку! — закричал Аксель. — Ух, как мне хочется это сделать!

— Подожди! — воскликнул я, стараясь из всех сил, но даже не надеясь превзойти артистизм Акселя. — Не делай этого! Ты же знаешь эту лихорадку. В тебе сейчас говорит жажда крови!

— Нет, это не она! — дико заорал Аксель, превосходно имитируя человека, которого мог бы охватить огонь жажды крови.

— Они отнеслись к нам как к гостям! — убеждал его я.

— К гостям так не относятся! — заявил он.

— Окажи им милосердие! — попросил я.

— Они его не заслуживают! — сверкнул глазами Аксель.

— Подожди! — сделал я ещё одну попытку.

— Нет! — отрезал он.

— Пожалуйста! — взмолился я.

— Я считаю до трёх, — снизошёл Аксель. — Один! Два!

— Всем бросить оружие и встать на колени! — наконец, скомандовал Генсерих.

Его голос и властность в нём прозвучавшие, не терпели никакого неповиновения. Даже Рортон и его сторонники послушно сложили оружие.

— Лечь на живот, лицом к реке, руки скрестить за спиной! — приказал Аксель, а потом, повернувшись к лесу, скомандовал: — Несколько человек сюда, пленных связать. Остальным оставаться на местах, луки не опускать. Стрелять при первом признаке сопротивления.

Вскоре весь отряд Генсериха был связан по рукам и ногам.

— Можете сесть, — милостиво разрешил Аксель.

— А где остальные? — поинтересовался Генсерих.

— Какие остальные? — переспросил Аксель.

— Сотня или две других, — напомнил Генсерих.

— Возможно, я немного обсчитался, — развёл руками Аксель.

— Сто, двести! — проворчал Генсерих.

— Ну, я же не знал наверняка, — сказал Аксель. — Это было примерно.

— Здесь не больше двух десятков, — процедил Генсерих.

— Лично я насчитал семнадцать, — заметил Аксель. — Численный перевес всё равно на их стороне.

— Нам конец, — простонал Рортон. — Тебя провели как ребёнка. Идиот!

— Мы не собираемся причинять вам какой-либо вред, — успокоил его я.

— Не будь в этом столь уверен, — осадил меня Аксель.

— Зверь услышал ваш сигнал вчера вечером, — сообщил лидер вновь прибывших, который, кажется, был старшим помощником капитана одного из тех кораблей, которые ранее доставляли людей в тарновый лагерь.

В его отряде, считая его самого, было десять моряков и пять наёмников. Ещё двое были дрессировщиками, сопровождавшими ларла, приданного их группе. Возможно, стоит напомнить, что эта предосторожность была организована то ли Тиртаем, то ли Лордом Окимото, чтобы поддержать Акселя если тому достаточно повезёт и он выйдет на след женщин-пантер.

— Мы следовали за ларлом, — продолжил моряк, — но дело было ночью, так что двигались мы медленно. И мы не ожидали встретить здесь пятнадцать мужиков. Нас предупреждали о небольшой группе девок-пантер, возможно, при одном или двух наёмниках.

— Этого ожидал Тиртай, — пожал плечами Аксель. — Откуда ему было знать о появлении здесь значительного отряда вооруженных мужчин.

— Ларла следует вернуть, — сообщил один из двух дрессировщиков. — Он свою работу выполнил.

Я был уверен, что знал, почему он так беспокоился о том, чтобы как можно скорее вернуть ларла. Большой корабль вот-вот должен был начать свой путь к морю. Где-то внутри этой громадины было приготовлено жильё для этих животных.

— Задержитесь немного, — остановил его Аксель. — Ларл нам ещё может потребоваться здесь.

— Зачем? — осведомился дрессировщик.

— Как это зачем, — хмыкнул мой товарищ и, обведя рукой пленников, сказал: — Чтобы питаться, конечно.

— Нет! — закричала Донна. — Нет!

— Тебе нечего бояться, — успокоил её Аксель. — Ты — рабыня. Тебя никто не собирается скармливать ларлу, если только Ты тем или иным образом не вызовешь недовольства.

Конечно, она это знала, соответственно она беспокоилась не себе, а о кое-ком другом.

— Проклятый Генсерих! — прорычал Рортон. — Это Ты привёл нас к этому!

— Остановите её! — крикнул Аксель, и Донна, едва успев добежать до края лагеря, была схвачена. — Свяжите ей руки и ноги, и бросьте сюда.

Он указал на место в ногах Генсериха.