Конго глазами художника - [25]
Но при таком черепашьем ходе Нзиколи, наверно, появится нескоро. И у него ведь фантастическое зрение. Могу ли я хотя бы теоретически рассчитывать на то, что увижу его, а сам не буду обнаружен? Нет, все-таки стоит укрыться получше от глаз этого сына дебрей.
И я снова отхожу подальше от дороги. Тропа типично’ женская, для женщин с ношей на голове. Тут не ходил до меня ни один белый, уж это точно. Белому здесь просто нечего делать. Если мне вдруг встретится женщина, она тут и помрет от страха. Белый человек, да к тому же один! Колдовство! Привидение! Вопль, дикое бегство, корзина падает на землю, зеленые бананы, майяка, маленькие связки листьев рассыпаются по тропе…
Прикидываю, сколько придется ждать. Отойду на семьдесят пять двойных шагов и вернусь, за это время, он должен миновать тропу. Унылое занятие — превратившись в хронометр, живой шагомер, механически бормотать: «…тридцать шесть правой, тридцать семь правой, тридцать восемь правой…» Счет в желтой траве — это звучит как название современного стихотворения: «Семьдесят три правой, семьдесят четыре правой, семьдесят пять правой». Готово, все, точка!
И что это я вообразил себя мучеником… Только себе хуже делаю. Тем не менее я заставляю себя не торопиться, возвращаясь к дороге. Наконец вижу ее. Прошел Нзиколи или не прошел? Выжидаю еще. Он должен был уже пройти. Как ни медленно он шел, но ведь и я прятался в траве достаточно долго.
А вот и доказательство. В дымчатой дорожной пыли виден ребристый отпечаток, как от рыбьих костей, — след его кеда. Иду по следу, примеряя свой шаг к коротким шагам Нзиколи. Теперь мы идем с одинаковой скоростью. Мысленно ставлю себя на его место, и мне даже чудится, что на левом ботинке нет подошвы. При таком ходе расстояние между нами должно оставаться неизменным.
След идет то по правой, то по левой стороне дороги. Посредине, где пыль снесена ветром, его не видно. Странно, как далеко он успел уйти… Местами я вижу на двести-триста метров вперед, но Нзиколи нет. Нзиколи с его рваным кедом! Сверх того, на нем какие-то дурацкие домодельные штаны и одна из моих рубах. Даже своей рубашки у него не нашлось.
Теперь я иду чересчур быстро. Нарушаю собственный принцип, но я пс могу оставаться в безвестности, должен хоть мельком его увидеть. Наверно, за следующим поворотом опять будет видно далеко вперед. Что-то следы давно не попадаются.
Но и после поворота я не вижу Нзиколи. Хотя впереди лощина и дорога видна вплоть до следующего гребня. Ага, вот опять на обочине следы. Все-таки что-то. Он явно прибавил шагу, очевидно, забеспокоился, не видя ни меня, ни моих следов. Иду еще быстрее. Я не хочу потеряться, хочу догнать его и больше не отставать!
Считать до семидесяти пяти — так дети делают, когда играют в прятки. Я дурак набитый. Приходится шагать очень быстро, чтобы попадать в след Нзиколи, он почти бежал. У него ноги намного короче моих. Должно быть, он выбросил свою проклятую палку…
Отчетливо вижу путь на сотни метров вперед. И хоть бы точка мелькнула! В жизни не видел такой пустой дороги. А тут еще эта жарища, этот сухой воздух. Дурацкая затея… Какой же я идиот!
Вбегаю в деревню. Кудахчут, разбегаясь, испуганные куры. Здесь хоть будет кого спросить. Но деревня как будто вымерла, я не вижу ни души. Бегу дальше, вверх на горку, вниз под горку… Пальмы равнодушно взирают на мое смятение и на мое раскаяние. Я исправлюсь, я буду хорошим, только бы увидеть опять Нзиколи.
Но в Конго, да еще в солнечный день, бегать через деревню, вверх на горку, вниз под горку — такое даром не проходит. Ноги стали будто чугунные, в глазах рябит. Я должен найти Нзиколи. Крутой подъем, дорога уходит в небо. Сквозь красные завесы и пляшущие черные пятна различаю крыши домов и человеческие фигуры.
Он ждет меня там — ну, конечно, Нзиколи там! Я совершенно уверен, что одна из этих голов на фоне неба принадлежит ему, и все-таки продолжаю бежать до самых домов.
— Нзиколи! Где Нзиколи? Его тут нет?
Чужие лица, многозначительный смех.
— Вон там! — говорит кто-то, показывая на широкий овраг, океан пустоты.
Тропа петляет среди бананов и кустов. Далеко внизу различаю движущуюся точку.
— Нзиколи-и-и! Ору что есть мочи, сложив ладони рупором, по что такое мой крик-в этом безбрежном пространстве.
Ладно, главное, я его увидел. Бегу сломя голову вниз, по склону, ноги подкашиваются.
Должно быть, он меня заметил: точка стала намного больше. Нзиколи остановился. Он сидит у обочины и ждет. Лицо суровое — сплошные глаза.
— Мосье, я тоже мог потеряться.
Мне стыдно, и я прошу прощения.
Этого оказалось достаточно. Он стал прежним Нзиколи, и мы вместе — мне казалось, плечом к плечу — поднялись на гребень холма. И до чего легко у меня было на душе, несмотря на жутко крутой подъем и ватные ноги.
Когда мы наконец возвратились в деревню, где оставили машину, я был сыт по горло так называемыми дорогами Конго. Пройденный путь представлялся мне сплошной мукой. Еще раз пережить нечто подобное — ни за что! И однако я знал, что после одной ночи крепкого сна буду думать иначе.
Машина стояла в деревне, словно предмет культа. Причем было похоже, что ей и впрямь поклонялись Ее обнесли заборчиком из обожженных дочерна дощечек, расписанных красными и белыми точками. Правда, вождь уверял, что это сделано для защиты от зверей, но мне что-то не верилось…
Четырехтомный труд немецкого географа Рихарда Хеннига посвящен открытиям и исследованиям неведомых земель, совершенным мореплавателями и путешественниками доколумбова периода. Своеобразие книги заключается в том, что в ней собраны все дошедшие до нас литературные источники, свидетельствующие о подвигах первооткрывателей, и наряду с этим дается критический анализ как самих документов, так и различных гипотез, выдвинутых крупнейшими специалистами по истории географии.
Книга представляет собой дневник бортпроводницы международных авиалиний, начиная с первых дней обучения и заканчивая последними полётами. Вы побываете в суровом Магадане, знойном Бангкоке, на сказочном острове Бали и во многих других местах. Вместе с автором Вы сможете пережить все трудности и радости лётной жизни, узнать многое о самолётах, о внутренней жизни аэропорта, о настоящей дружбе, испытаниях, поисках себя и новых высотах.
Железнодорожное путешествие – это всегда бесконечная суета, крики, грязь и хаос. Есть ли в таких поездках место для удивительных приключений и открытий? Несмотря на непонимание родных и друзей, Мониша Раджеш, британская журналистка, всегда мечтала совершить кругосветное путешествие на поезде. Она тщательно проработала свой маршрут и, собрав все самое необходимое, вместе со своим женихом отправилась в незабываемое путешествие. Вместе с героями книги из окна поезда вы увидите необъятные просторы России, Монголии, Северной Кореи, Канады, Казахстана и многих других стран.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Далеко за Полярным кругом, на полуострове Таймыр, живут самые северные в мире оленеводы — нганасаны. Этот удивительный народ сохранил во многом свои древние обычаи. В самом деле, знаете ли вы, что возраст женатого мужчины у нганасан исчисляется по возрасту его жены; что по вышивкам на одежде можно определить, считается ли ее хозяин полноправным охотником, женат ли он, есть ли у него дети. В коротких новеллах читатель познакомится и с работой полярников, летчиков, геодезистов, горняков — всех тех мужественных людей, которые покоряют суровый Север. [Адаптировано для AlReader].
Имя писателя, журналиста Л. В. Почивалова известно читателям по его выступлениям в прессе, рассказам, повестям, а также по роману «Сезон тропических дождей». Действие этого романа происходит на борту советского научно-исследовательского судна и на землях, к которым оно пристает на своем пути. Рейс судна проходит на фоне всеобщей мировой тревоги перед угрозой войны, эту тревогу отражают и события, происходящие во время рейса. Герои романа — советские ученые, моряки, а также их иностранные коллеги — американцы, входящие в состав экспедиции.
В этой книге писатель Э. Брагинский, автор многих комедийных повестей и сценариев («Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и др.), передает свои впечатления от поездки по Индии. В живой, доступной форме он рассказывает о различных сторонах ее жизни, культуре, быте.
Опасная охота на тигров в Средней Азии и Казахстане, нападения этих хищников на людей и домашних животных, природа тугайных лесов и тростниковых джунглей, быт и нравы коренного населения — обо всем этом повествуют очерки, вошедшие в сборник «Мантык — истребитель тигров». В него включены произведения русских охотников натуралистов и писателей XIX в., а также статья, знакомящая с современными представлениями о тигре.
Сборник включает отрывки из путевых записок таджикских, русских, украинских и грузинских путешественников, побывавших в странах Африки с XI по 40-е годы XIX в.
Хроника мореплавании в Тихом океане изобилует захватывающими эпизодами, удивительными и нередко драматическими приключениями. Но в этой летописи история путешествия английского судна «Баунти» представляет собой, пожалуй, самую яркую страницу. Здесь нет необходимости излагать ход событий: читатель найдет превосходный рассказ об этом плавании в предлагаемой книге.