Комсомол имени Летова - [3]
Следующие выходные я тоже провел на «цепочке». Вместо Костыля компанию мне составил Тимур Могжанов, достойный сын татарского народа и единственной единомышленник на курсе. Он тоже подумывал о вступлении в какую-нибудь организацию и даже успел побывать в бункере НБП[2]. Правда, туда его скорее привело бесперспективное половое влечение к симпатичной нацболке, работавшей в музее Маяковского, а не приверженность идеям национал-большевизма. Так или иначе, лимоновцем он не стал, а отправился на поиски молодых коммунистов вместе со мной. В субботу нам довелось встретить аж двух представителей РКСМ(б), Виктора и Тихона. Впечатление они оставили неоднозначное. С одной стороны, ребята ставили на магнитофоне песни высоко нами ценимой белорусской группы «Красные Звезды» и дали пронести до Мавзолея симпатичные флаги своей организации с изображением Че Гевары. С другой — вопли Тихона в духе «Сталин-Берия-Гулаг» звучали в центре столицы вовсе не грозно (как ему казалось), а очень несуразно и комично. Выглядело это как своего рода прикрытие маской красного тоталитаризма собственного подросткового комплекса неполноценности. Тихона в следующий раз я встретил через пару недель в анпиловском подвале. Он тоже пришел писать заявление о вступлении в АКМ.
На воскресенье пришелся день города, и трудороссов немного сместили с привычного места из-за праздничных гуляний. Митинг вышел более компактным и в хорошем смысле напряженным. Вместо обычного одинокого мента приехал целый автобус правоохранителей. Пенсионеры надрывно обзывали их фашистами и палачами, те ухмылялись. К нам подошел Стас Рузанов, начитанный и разговорчивый парень. Общение было явно интереснее, чем с РКСМ(б)шниками, и довольно скоро мы договорились со Стасом, что заглянем на ближайшее собрание АКМ. «Здорово, пацаны!» — сказал звучный голос. Нам протянула руку высокая фигура в черной кожаной куртке. Так я познакомился со своим будущим боевым товарищем Сергеем Удальцовым. В дряхлом анпиловском войске он выглядел внушительно и немного нелогично. Обсудив с нами грядущий «Антикапитализм», Сергей выдал самоклеящиеся листовки с призывом прийти на шествие и поспешил на выручку Анпилову, которого задержали менты, по-моему, за использование мегафона. Лидера «ТР» отпустили быстро, и еще не закончившийся старческий вой по этому поводу перерос в бурную овацию. Виктор Иванович толкнул речь, после чего все дружно приняли резолюцию митинга, традиционно осуждающую «людоедский режим». Сколько еще этих резолюций будет принято на моем веку! Уже где-то на третьей станет смешно, но за первую резолюцию я проголосовал вполне искренне, вскинув вверх сжатый кулак.
Мы с Тимой еще немного погуляли по центру, расклеивая полученные стикеры. Поклейка листовок — это первое задание для 90 процентов начинающих партийную деятельность. Немного неуклюже наклеивая свою первую листовку на столб или стены вагона метро, ты переходишь из разряда наблюдателей в разряд деятелей. Пусть само по себе действие — важно, что ТЫ его совершаешь. Делаешь первый шаг на своем Красном Дао.
А через несколько дней мы приехали на Пролетарскую, в штаб «Трудовой России». Во дворике указанного дома группировалась разномастная молодежь. Были и колоритные панки с ирокезами, и довольно взрослые ребята интеллигентного вида, и совсем юные школьники в футболках с Че Геварой. На лавочке сидел вокалист левой рок-группы «Эшелон» Иван Баранов, которого мы не раз видели на разогреве «Гражданской Обороны». В положенное время все спустились в подвал. Удальцов был в отъезде, и собрание вел один из командиров, Володя Герман. Главной темой был все тот же грядущий «Антикап». Детально обсуждалось все: от состава групп на митинге-концерте до силового противодействия милиции «в случае чего». Завершилось собрание дружным скандированием тогдашнего основного лозунга АКМ «Наша Родина — СССР!». После чего Герман попросил тех, кто пришел в первый раз, ненадолго задержаться. Кроме меня и Тимы новичков не было, и мы прошли в небольшую подсобку.
Герман первым делом положил на стол перед нами анкеты-заявления о вступлении в АКМ. «Если в двадцать лет ты не левый радикал, значит, у тебя нет сердца, — сказал Володя. — Правда, у этого высказывания есть еще продолжение, что, если в сорок ты не консерватор, у тебя нет мозгов. Но это весьма спорно». Я смотрел на анкету и взвешивал «за» и «против». Немного смущал усатый портрет Сталина, занимавший половину стены в анпиловском подвале — он плохо сочетался с «Преданной революцией» Льва Давидовича в моем рюкзаке. С другой стороны, чисто троцкистских организаций я тогда не знал. Троцкизм и по сей день остается важной составной частью моего мировоззрения, но все-таки именно составной частью. А тогда просто хотелось как можно скорее вступить именно в боеспособную молодую бунтарскую организацию. И ребята, которые были на собрании (раньше я никогда не видел столько молодых коммунистов в одном месте), перевесили идеологические нюансы. Рука сама выводила: «Прошу принять меня в ряды Авангарда Красной Молодежи. Готов посвятить себя революционной борьбе с буржуазной системой». Возникло ощущение чего-то необратимого, но при этом очень интересного. Похоже на то, как дергаешь первую рюмку и понимаешь, что хрен сегодня остановишься. Или садишься в электричку, и оказывается, что она едет почти без остановок до конечного пункта. Ведь обратной дороги нет, как пел Летов. Мы обсудили с Володей еще ряд тонкостей вроде последствий за участие в акциях прямого действия и степени публичности (Тимур хотел скрыть членство в АКМ от большого татарского семейства), после чего на мажорной ноте попрощались. Мы покидали штаб бойцами АКМ. Борьба началась.
Если герой — то по меньшей мере рыцарь, принц или на худой конец гость из другого мира. Если злодей, то минимум — повелитель Тьмы, ну, или по крайней мере могущественный некромант. А простой десятник — так третий слева в последнем ряду… Но кто сказал, что его история не может быть интересной? Тем более, что как раз этот десятник далеко не простой!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.