Комсомол имени Летова - [28]

Тут ко мне подходит Герман с заговорщицкой улыбкой и пакетом в руках. Странно, думаю, всегда больше всех критиковал приносящих пакеты на мероприятия. И тут он показывает мне содержимое, а там яблоки. Вспоминаю добрую сказку «Мешок яблок», где заяц угостил всех зверей яблоками, почти ничего не принес домой, а потом все звери принесли угощение ему. Такой коммунизм в отдельно взятом лесу. Но сегодня наши яблоки добрыми не будут. Разбираем и приступаем к арт-обстрелу. Мой первый снаряд летит мимо, а второй попадает в тетку-полицейского. Ну, мы же не сексисты! Примерно в это время задерживают первого человека, им оказывается Цезарь. Понятно, что прорыв сегодня вряд ли будет успешен. Понемногу отступаем, теперь главная цель — удержать площадь. Под шумок опера хватают Сергея Довгаля из КПРФ (как одного из заявителей) и нашего Володю Германа. Видимо, пропалили мешок яблок.

Вдруг появляется Жириновский и начинает раздавать деньги. Сложный для понимания перформанс, хотя похоже на монетизацию, там тоже копейки предлагают. У Жирика деньги не берег никто, кроме пришедших с ним соратников. Зато лидера ЛДПР активно забрасывают мелочью и землей. Эх, жаль, яблок не осталось. Соратник поднимает над ним зонт, но это не помогает. Вскоре провокаторы ретируются, а мы начинаем разбивать палатки для голодовки. КПРФное руководство уходит, большинство их паствы тоже. Время митинга истекает. Видимо, сейчас начнется винтилово. Садимся в сцепку рядом с палатками, попутно общаемся с журналистами. Ко мне отправляют всех англоязычных. Народу остается негусто, даже сотня не наберется.

В отсутствие Цезаря хэдлайнером голодовки становится пенсионерка Нина Семеновна. Персонаж, конечно, колоритнейший. Для нас она была давно известна по характерным воплям «Ельцина на рельсы, Путина в Чечню!» на всех левых митингах. Уже после голодовки она умудрилась прославиться тем, что за один день поучаствовала как в митинге за Палестину против Израиля, так и за Израиль против Палестины, оба раза тематично одевшись. Видимо, бабушке просто была важна движуха. Возраста она была весьма преклонного и имела ветеранские награды. Для журналистов самое то. На тот момент состав участников молодежной голодовки еще не объявлялся, для СМИ это по умолчанию были все оставшиеся на площади. Мы говорили с корреспондентами о вреде монетизации и рассказывали о своих организациях, а Нина Семеновна прямо заявляла, что уже начала голодовку и ловила максимум хайпа. Правда, понятие о голодовке у нее оказалось весьма своеобразное. Где-то минут через двадцать после своих громких заявлений бабушка полезла в палатку и с улыбкой стала звать туда нас со словами: «Ребята, здесь вафли вкусные!». К счастью, журналисты этого не заметили.

Заявленное время истекло, и срочники стали водить вокруг нас хороводы. Мы думали, что будут выдавливать, однако это был просто устрашающий маневр, на который круга после пятого уже никто не обращал внимания. Пусть тусуются, чем бы дитя ни тешилось. Вскоре произошел очень нелепый эпизод. На площадь подошел ныне покойный нацбол по прозвищу Чугун. От него я узнал про акцию в Минздраве. Пообщавшись со мной и Стасей, он невольно стал жертвой любопытства Мусина. Тот начал беседу в стиле диалогов с Цезарем, то есть с глупыми и зачастую провокационными вопросами. Руслан явно не считал нацболов последователями священного Ильича, а потому недолюбливал и хотел доказать свою правоту. По лицу Чугуна было видно, что беседа ему не особо приятна. Последней каплей стал очешуительный вопрос Мусина «А правда, что в НБП[5] все девки шлюхи?». Возможно, он что-то слышал про рассуждения Лимонова о промискуитете и пытался пробить личный интерес, но попал сильно не по адресу. Представьте себе, как отреагировал на такое человек буйного нрава, девушку которого только что задержали в Минздраве. Естественно, Чугун моментально напрыгнул на Руслана, повалил его и начал бить с ноги. Мы и глазом моргнуть не успели, как нацбола свинтили резко появившиеся ОМОНовцы. Узнав суть дела у Мусина, Стася справедливо начала орать, что это может спровоцировать задержание всех. ОМОН оживился и крайне пристально смотрел в нашу сторону. Было решено во избежание дальнейших провокаций Мусина с площади убрать. К счастью, больше никого выдергивать не пытались.

День катился к вечеру, наши ряды редели с каждым часом. На площадь вернулся Сергей Довгаль, которого отпустили из ОВД. Настало время официально объявить состав голодающих. От СКМ вызвались Гриша Сивачев и его тогдашняя подруга Катя Скрынник, от КПРФ — Саня Веселов и Паша Ковалев. РРП представила Гатя Дмитриева. Присоединился и представитель доселе малоизвестной «Революционной Альтернативы» Артем Алексеенко из Иваново. От АКМ руку моментально поднял Саня Шалимов, с фирменной интонацией выдавший нечто в духе «Господи, ну что там, поголодовать-то несложно». Удальцов был еще в ОВД н не на связи, намудившего Мусина тоже не было. Я оценивающе глянул на Женственного. Дрищ из дрищей, конечно, какая там голодовка. Он глянул на меня, видимо, тоже критически оценивая мою тогдашнюю худобу. В общем, через пару секунд мы синхронно подняли руки и стали участниками голодовки. Все-таки зря я утром не позавтракал.