Комсомол имени Летова - [10]

Михаил, напротив, говорил очень быстро. Порой быстро настолько, что разобрать в потоке речи было возможно только его фирменное междометие «так сказать так», которое повторялось почти через каждое слово. Еще в штабе «Трудовой России» произошел забавный случай. На одном из моих первых собраний Герман в качестве политинформации рассказал о том, как Семигин собрал людей на пароходе и устроил раскол в КПРФ. Состоялось обсуждение. В этот момент Семейкин переменился в лице, сразу стал просить слова, бормоча что-то в духе «я сейчас всем покажу, так сказать так, кто здесь предатели и провокаторы». Кое-как его выступление удалось перенести на конец собрания. Еле-еле дотерпевший Михаил выбежал к трибуне и начал с пеной у рта кричать, что он расколов не устраивал. Только тогда мы поняли, что он перепутал относительно созвучные фамилии и воспринял сказанное про Семигина на свой счет. В меру быстро Михаил все же осознал свою ошибку и свернул гневные разоблачения, собрание завершилось мирно. А так говорить он мог очень долго. Во время телефонных разговоров с ним некоторые использовали следующий лайфхак: просто клали недовешенную трубку рядом с телефоном и шли заниматься своими делами. При этом Михаил продолжал вещать, не особо замечая отсутствие собеседника на другом конце провода.

Когда дуэт появлялся на собрании в полном составе, огня становилось больше. Как-то раз обсуждали создание положительного образа АКМ в глазах обывателей. Взявший слово первым Михаил быстро протараторил несколько предложений со словами «лопаты», «флаг», «дискотека» и «Харчиков». Ну, и с многократным «так сказать так», естественно. Сидящий рядом с ним Мусин поднял руку для следующего выступления. Все ожидали развития темы, однако Руслан на полном серьезе обратился к ведущему: «Переведите мне, пожалуйста, что сказал Семейкин». Товарищ Осипов честно предупредил, что это будет непросто, но все же сумел расшифровать, что суть предложения сводилась к проведению субботников с использованием символики организации под музыку горячо любимого нашим дуэтом красно-коричневого барда Александра Харчикова. Его песни они, кстати, постоянно распевали в публичных местах в пропагандистских целях.

Между собой у друзей существовало несколько излюбленных тем для разговоров. Во-первых, постоянно искали провокаторов, причем нередко подозревали и друг друга. Однажды даже ненадолго рассорились на этой почве. Нельзя не привести ключевой аргумент инициировавшего конфликт Мусина: «Михаил, я тебе звонил две недели назад, а ты мне не смог ответить. Что ты делал в позапрошлый четверг? Все с тобой ясно, ты предатель и провокатор! Михаил, ты змееныш!» Впрочем, довольно скоро конфликт был исчерпан, и наши друзья выдвигали друг друга в ЦК АКМ с формулировкой «отличается классовой бдительностью». Второй темой были отношения с прекрасным полом. И тут Пинки и Брейн превращались в Бивиса и Баттхеда:

«Михаил, ты вроде женщину завел. Ты скажи, там подержаться-то есть за что?»

«Так сказать так, да бабенка, как говорится»

«Ты, Михаил, от вопроса товарища не увиливай! Подержаться-то есть за что или нет, прямо отвечай!»

Под напором товарища Семейкин тогда признал, что подержаться особо не за что. Но друзья не унывали и постоянно продолжали поиски интима. Руслан учил Михаила «проявлять революционную решимость» при хватании девушек за ягодицы, а Михаил объяснял ему свою «теорию проноса» — смысл заключался в проносе девушек в юбках вниз по эскалатору метро особым способом. Вживую этого никто, слава богу, не видел.

При всей адовости этой сладкой парочки, представить себе московский АКМ без них невозможно. Они старались участвовать во всем и действительно были готовы пострадать за свои политические убеждения:

— Ты смотри, Серега, это не случайно, что мы у тебя есть. СЕмейкин — СЕрп, а МУсин — Молот! И не беда, что у Руслана тут не совсем точно совпали буквы. Секретное оружие в их лице у нас явно было.

Все, с основой познакомились, так сказать так, переходим к приключениям!

Мы убили в себе Путина

Свободное плавание АКМ началось аккурат накануне выборов в 2004. В том, что старый президент продлит полномочия, сомнений не было. Для левой оппозиции наступил момент истины, ибо несколько менялся политический вектор. Мы отметились на марше против агрессии США в Ираке, где Цезаря чуть не задержали за лозунг «Война — хуйня!». Однако время войны с Макдональдсом и осады американского посольства США бесследно проходило. Безумные слоганы вроде «Дайте нам американца — мы ему отрежем яйца!» уступали место актуальным речевкам в духе «Россия без Путина и буржуев!». Привычная борьба с внешним врагом обязана была смениться на сопротивление путинской вертикали власти. Задача была непростой, поскольку нелюбовь к янки в пароде всегда была сильна, а Путина в стране по большей части любили. На контрасте с полумертвым Ельциным в нем видели крепкую руку и надежду на возрождение страны. Да и публично обниматься с США мочитель террористов в сортире не спешил, уже тогда предпочитая разыгрывать карту квасного патриотизма.

В отношении выборов без выбора у нас была четкая позиция — бойкот. Голосовать стыдно и не за кого, это и пытались донести до соотечественников. Основным средством агитации был тираж дико сиротливых и в меру бестолковых листовок, на которых дядя Сэм вопрошал, проголосовал ли ты за Путина. Вот оно, тяжкое наследие предыдущих лет. Понятно, что путинское потрясание кулачком в сторону запада всегда было и остается дешевой показухой, но доказать это обывателю крайне затруднительно. Ситуация с агитматериалом была в духе анекдота про хорошую и плохую новости. В котором плохая новость заключалась в том, что населению арабской страны придется питаться исключительно верблюжьим дерьмом, а хорошая в том, что его много. Листовок с дядей Сэмом напечатали более чем от души, и мы распространяли их практически ежедневно. Иногда более-менее целенаправленно, у крупных ВУЗов. Помню раздачу у МГУ, где Цезарь зачем-то обещал студенткам прокатить их на танке. Чаще же просто собирались вечером в метро, разбивались по группам в 2-3 человека и шли в людные места на свое усмотрение,