Комната волка - [6]
– Мне пора идти, – сказал он, приподнимаясь на локте.
Клаудия слегка повернулась к нему и прижалась к руке.
– Мы встретимся завтра?
Нико поцеловал её и ушёл.
Клаудия продолжила смотреть на небо. В отличие от Нико она всегда легко удерживалась на своей точке. Нико же это только злило.
17
«Мы с мамой тебя ждём». Плохой знак, если папа впутывает в их дела маму, потому что мама хорошая.
Папа – это папа. С ним Нико ругался, порой очень грубо. Папа был строгим, никогда не менял своё мнение, отказывался смотреть на ситуацию с его стороны. С ним Нико спорил и кричал, когда понимал, что никакими выяснениями проблему не решить.
Но с мамой всё было иначе. Нико никогда не кричал на маму. Она никогда не повышала голос, и все решения принимал папа. По правде говоря, они вместе обсуждали проблемы, но именно папа сообщал о решении Нико, поэтому ему казалось, что мама никогда не вмешивалась. Нико это устраивало. Лучше ругаться с одним человеком, чем с двумя.
Папа положил на тарелку вилку и протёр её салфеткой.
– Ну? – спросил он.
«Что „ну“?»
– Всё хорошо, па. Что случилось?
– Всё хорошо? Ты уверен?
– Ну да. Что я сделал, па?
– Что ты сделал? Ты серьёзно не знаешь, Нико?
«Говори яснее, папа, что ты хочешь?»
– Ты снова про парту? Сколько можно? Я же сказал, что не виноват.
Папа снова протёр салфеткой вилку.
– Нико, мы с мамой решили, что тебе стоит встретиться с одним человеком.
– С кем?
– Он тебе поможет. Вы вместе разберётесь в ситуации.
Нико посмотрел на маму.
– Какой ситуации? – переспросил он.
– Нико, пожалуйста.
– В чем дело, па? В какой ситуации? Я швырнул парту. Меня отстранили от школы. Диказио – идиотка. О чём речь?
– Ты же знаешь, Нико, что дело не в парте.
– А в чём?
– Нико… – вмешалась мама.
Папа вздохнул и смял салфетку в руке.
– Я говорю о враче. Мы бы хотели, чтобы ты сходил к психотерапевту. Просто чтобы понять, что делать, как себя вести.
Нико перевёл взгляд на папу.
– К психотерапевту, – повторил он.
Мама ласково улыбнулась, но её улыбка ничего не меняла.
– К психотерапевту? Из-за парты? – спросил Нико.
– Нико, ты же знаешь, дело не в парте. Дело во всём остальном.
– В каком ещё остальном? – Нико ударил рукой по столу. – В каком ещё остальном!
Папа развёл руками.
– В этом, Нико, в этом. Мы говорим об этом.
– Это из-за того, что я выхожу из себя? Из-за этого? – Он снова ударил рукой по столу. – Как будто ты никогда не выходишь из себя.
– Дело не в том, что ты выходишь из себя, Нико. Проблема в твоём поведении, самоконтроле, гневе. Господи, проблема в гневе, который ты выплёскиваешь, когда злишься.
Нико посмотрел на отца. Он почувствовал, как к вискам прилил жар.
– Ты ведь замечаешь это? – Папа встал и взял со шкафа фигурку железного слона на деревянной подставке. – Помнишь?
Конечно, Нико помнил. Этот слон оказался гораздо тяжелее, чем он думал. Помнил, как швырнул его через всю комнату. Звон разбитого окна в гостиной, громкий, как выстрел. И мама… Нико врезалось в память, как мама пыталась укрыться от осколков, которые посыпались в разные стороны.
– Так помнишь или нет?
Нико не ответил. Он стоял напротив отца, даже не заметив, что встал. Он неотрывно смотрел на него, как в игре плыви-небо. И думал, что, если папа проплывёт мимо, как облако, значит, сегодня выиграл Нико, а не Клаудия. Облака по сравнению с папой были ерундой. Отпустить его уплыть прочь – вот что было по-настоящему сложно.
– Ну так что, Нико?
«Замри, Нико, замри. Если спокойно стоять, папа исчезнет».
– Никто не считает тебя больным, Нико. Мы просто хотим понять, можно ли всё наладить… решить твою проблему.
«Плыви-небо».
– Ты понял?
«Плыви-небо».
– Нико…
«Плыви-небо».
Папа положил салфетку, посмотрел на маму, затем на Нико и вышел из комнаты.
«Я выиграл, – подумал Нико. – Папа уплыл прочь».
Он сел за стол, улыбаясь.
«Я выиграл, Клаудия. Сегодня выиграл я».
18
К л а у д и я: Психотерапевт?
Н и к о: Ага. Мозгоправ.
К л а у д и я: Хорошо. Может, он и вправду поможет тебе.
Н и к о: Ты шутишь?
К л а у д и я: Ну, ты же немного сумасшедший, Трамонтана.
Н и к о: Перестань, ладно?
К л а у д и я: Да ладно, Нико, иногда ты выходишь из себя.
Н и к о: Все иногда выходят из себя. Это что, болезнь?
К л а у д и я: Ну ладно, только не злись. Ты рисуешь?
Н и к о: Да.
К л а у д и я: Что?
Н и к о: Свой сон.
К л а у д и я: И что это?
Н и к о: Если я тебе расскажу, ты скажешь, что мне действительно нужно к психотерапевту.
К л а у д и я: Да ладно, не буду.
Н и к о: Хорошо. Тогда приходи посмотреть.
К л а у д и я: Сейчас?
Н и к о: Ну да, а что?
К л а у д и я: Уже полночь.
Н и к о: И что? Я не хочу спать.
К л а у д и я: Ты думаешь, родители отпустят меня в полночь?
Н и к о: Ну и зануда.
К л а у д и я: Сейчас полночь, Нико. Тебе бы тоже не разрешили.
Н и к о: Наверное. Сегодня я выиграл в плыви-небо.
К л а у д и я: Я же видела, как ты жульничал.
Н и к о: Не с тобой, с отцом.
К л а у д и я: Ты играл в плыви-небо с отцом?
Н и к о: Почти… Давай, приходи на десять минут.
К л а у д и я: Я не могу, Нико.
Н и к о: Зануда.
К л а у д и я: Спокойной ночи, Трамонтана.
Н и к о: Зануда.
К л а у д и я: ☺
19
Нико бросил телефон на постель. Он посмотрел на водоросли – длинные, скрученные, нарисованные сплошными черными линиями. Они росли вверх и обвивали стены. Среди водорослей была рыбка. Маленькая, одинокая рыбка в этой густой трясине, одна мысль о которой наводила жуткий страх. Клубок из переплетенных растений пугал, потому что из него нельзя было выбраться. Чем больше сгущались и срастались водоросли, тем меньше свободного пространства оставалось вокруг рыбки.
Шестнадцатилетнего Дарио считают трудным подростком. У него не ладятся отношения с матерью, а в школе учительница открыто называет его «уродом». В наказание за мелкое хулиганство юношу отправляют на социальную работу: теперь он должен помогать Энди, который испытывает трудности с речью и передвижением. Дарио практически с самого начала видит в своем подопечном обычного мальчишку и прекрасно понимает его мысли и чувства, которые не так уж отличаются от его собственных. И чтобы в них разобраться, Дарио увозит Энди к морю.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Близнецы Фил и Диана и их мать Глэсс приехали из-за океана и поселились в доставшееся им по наследству поместье Визибл. Они – предмет обсуждения и осуждения всей округи. Причин – море: сейчас Глэсс всего тридцать четыре, а её детям – по семнадцать; Фил долгое время дружил со странным мальчишкой со взглядом серийного убийцы; Диана однажды ранила в руку местного хулигана по кличке Обломок, да ещё как – стрелой, выпущенной из лука! Но постепенно Фил понимает: у каждого жителя этого маленького городка – свои секреты, свои проблемы, свои причины стать изгоем.