Комната с видом на звезды - [75]

— Что? — спросила я. Девушка смотрела с любопытством, и я не знала, как начать свой рассказ о вчерашнем вечере.

— Что у вас с Давыдовым произошло вообще? — спросила Лебедева. — Ты внезапно уезжаешь, никого не предупредив, а тот сидит весь вечер в углу и играет с подоконником.

— Играет с подоконником? — засмеялась я. — Не хочу знать. У нас… все нормально.

— Как это понимать? — не отставала Настя.

— Мы встречаемся сегодня вечером, — призналась я и стала наблюдать удивленное лицо Насти.

— То есть, вы вместе все-таки? — Лебедева не верила в мои слова, но отчего-то смеялась.

— По крайней мере, сегодня вечером точно, — улыбнулась я, потому что сама еще до конца не верила в происходящее.

— Вот так просто? — не успокаивалась Настя.

— Ну, это не было просто, — протянула я и вспомнила, как тяжело мне было общаться с Давыдовым в последнее время. Все же, Настя решила, что мне можно верить. Она была рада за нас и то и дело бросала на меня улыбающиеся взгляды.

— Прекрати это делать! — все время говорила я, потому что подруга только смущала меня этим. Началась лекция, но мне впервые было тяжело уловить ее смысл. В голове теснилось слишком много своих мыслей, и чужой голос только мешал. Моя рука автоматически записывала текст, но мысли о Давыдове неизбежно настигали меня, как дождь настигает путника посреди равнины.

Кроме этого, у меня в арсенале была еще одна хорошая новость. Освальд Павлович сдержал слово насчет своего внука, и сегодня они договорились встретиться с Лешей в каком-нибудь кафе. Я знала, что старику будет непросто, когда он увидит внука, но просить меня прийти с ним он бы не стал. Гордость и вместе с тем растерянность не позволили ему этого, и я сама предложила составить антиквару компанию. Услышав мой вопрос, Освальд Павлович принялся деланно ворчать, мол что я буду сопровождать его как немощно старика. Но все эти причитания быстро иссякли, и вот, в положенный час, мы уже сидели с Крезой в популярной пиццерии, за столиком у окна. Косые лучи заходящего солнца полосами ложились на скатерть и большое блюдо с пиццей, три куска которой я уже съела.

— Вы чего не едите? — спросила я у Освальда Павловича. — Холодная будет невкусной.

Это, конечно, не совсем правда, потому что лично я могу съесть пиццу даже замороженной. Но Освальду Павловичу было не до еды. Сегодня он нарядился в один из своих красивых костюмов, а в верхний карман даже положил аккуратно свернутый платок. Он сидел прямо, будто проглотил палку, а его руки нервно теребили край скатерти. Креза то бегал взглядом по улице за окном, то рассматривал шумящих посетителей. Мне было жаль его, но успокоить Освальда Павловича никак не получалось.

— Он не придет, — сказал Креза. Эту фразу старик повторял несколько раз за последние полчаса.

— Освальд Палыч, вы же договорились в пять вечера! — напомнила я. — А сейчас только половина. А все потому, что вы притащились сюда на час раньше. Он придет обязательно. Лучше поешьте, а то еще в обморок грохнитесь, я вас не потащу…

Моя болтовня не помогала, и Креза продолжал нервничать. Без четверти семь дверь в пиццерию открылась, и у входа показался паренек. Я сразу узнала его, — тот самый мальчик, который выходил из кофейни в день нашего разговора с Борисом. Сейчас он был одет в мешковатые штаны и свободную длинную кофту. Сверху наброшена кожаная куртка, из-под которой торчит капюшон кофты. Со всех сторон у парня висели какие-то цепочки, шнурки, длинные замки молний. Словом, весь он был типичным современным подростом. Высокий ростом, но лицо совсем детское, худое, с покрасневшими белками глаз от постоянного зависания в интернете. Он осматривался. Парень понятия не имел, как выглядит дед, и я решила ему помочь. Подняв руку, я приветливо улыбнулась и подозвала к нашему столику. Краем глаза мне стало видно, как побледнел Освальд Павлович, но я сделала вид, что ничего не заметила. Леша явно не понимал, кто я, это читалось в его взгляде, но он приближался к нашему столику.

— Здрассьте, — бросил он и замер. Его глаза перебегали с меня на Крезу, и я снова улыбнулась. — Это вы… дед?

— Привет! — начала я. — Присаживайся, не бойся.

Леша послушно сел рядом с Крезой, все еще бросая на него дикие взгляды. Освальд Павлович был в замешательстве. Он не знал, что ему сказать. Наверняка Креза готовил какие-то слова, но сейчас все они вылетели у него из головы.

— Я Кристина, а это твой дедушка, Освальд Павлович. А это меню, возьми себе чего-нибудь, а то вы оба такие бледные, у вас сахар наверно совсем упал…

Креза едва заметно улыбнулся. Похоже, мои слова наконец-то возымели хоть какое-то действие. Как я уже говорила, у меня есть некоторые проблемы с бесполезным трепом. И сейчас, когда он был просто необходим, иначе мы рисковали утонуть в тишине, я делала все, что могла. Когда к нам подошла официантка, я заказала еще одну пиццу и стала ждать, в какой же момент между этой парочкой завяжется разговор. Первым начал Освальд Павлович.

— Леша, возможно, отец тебе рассказывал обо мне плохие вещи… — начал он.

— Он никогда не говорил о вас, — произнес Леша, и я услышала его голос. Он был неровным и слегка дрожал, а порой и вовсе пропадал.