Коммунизм своими руками - [56]

ческое недоедание.^{223 Так что среди первых задач коммун оказывалось разделение животных и людей.}

Отказ от своего личного скота в пользу коммуны был испытанием для коммунаров, так как они больше не могли собственноручно ухаживать за своими животными. Совместное проживание нескольких семей было не меньшим испытанием. В особенности это касалось женщин, ведь такие неблагодарные обязанности, как мытье полов, посуды и стирка были распределены, в виде дежурства, на четко обозначенный период времени, и результаты этой работы были у всех па виду и запросто становились поводом для претензий. Конечно, общее собрание тоже брало па себя обязанность призывать к порядку тех, кто выполнял свои обязанности плохо, и поощрять тех, кто проявлял инициативу, об этом обязательно пишут, по можно себе представить, насколько требовательным оказывается совместный быт к публичному поведению каждого участника.

Авторы публикаций изображают это как нечто вроде социалистического соревнования: никто не хочет выглядеть хуже и сделать меньше, чем остальные, и, наоборот, все стремятся сделать как можно лучше и как можно больше. Идва ли нашелся бы в те времена наивный читатель, знакомый с реалиями советской жизни, который, прочитав такие описания, подумал бы, что в коммунах повсеместно дело обстояло именно так. Из всего, что известно о механизмах коммунального быта, можно сделать вывод, что схему этого рассказа подсказала жизнь, по с одной существенной поправкой: да, действительно, товарищи все время внимательно следят друг за другом, но мотивы этой обостренной наблюдательности далеки от побуждений победить в соревновании. Взгляд каждого товарища заин тересован тем, как его ближний выполняет бытовые поручения, потому что каждый, случается, оказывается в том же положении дежурного и совсем не хочет затратить больше усилий, чем все остальные затрачивают на этом посту. Поэтому от остальных обязательно нужно требовать, чтобы они не волынили больше, чем ты сам. Но самому стремиться к идеальной чистоте нет особенного стимула. Эта логика в истории социализма всегда оказывалась сильнее, чем символические поощрения в виде похвалы общего собрания, грамоты, доски почета и звания победителя социалистического соревнования. Неформальное саморегулирование в коллективе отнюдь не исчерпывается теми механизмами и правилами, которые записаны на бумаге и, может быть, даже вывешены на стене. Такие вывешенные на стене правила можно использовать, конечно, в качестве аргумента при выяснении отношений (например, пытаясь заставить нерадивого дежурного выполнить свои обязанности или пытаясь оговорить

собственное право что-то не делать), но само это выяснение отношений не может быть регламентировано формальными правилами.

Вывешенные на стене правила хороши для проверок и визитов начальников, представителей советских или партийных властей. Коммуны были обязаны показать себя в лучшем свете. Авторы брошюр, конечно, не пишут о такого рода показухе, но зато отмечают, что еще одним стимулом к поддержанию идеальной чистоты были визиты крестьян, живших по соседству и якобы сгоравших от любопытства, хотя и враждебно настроенных по отношению к коммунам. Этим соседям, безжалостным в своих суждениях, коммуна бросала вызов самим своим существованием. Даже если жизнь здесь и не была небогата, то, по прошествии первых лет, она была упорядочена и отвечала новым представлениям о гигиене. Перенаселенность, беспорядок и грязь, конечно, тоже встречались и способствовали разочарованию и уходу людей из коммуны, об этом упоминают и наши брошюры. Однако их авторы явно пытались показать, что неудачи на этом пути встречаются реже, чем успехи.

Рекламируется принципиально повое отношение к гигиене, а также медпункты, оказывающие бесплатную медицинскую помощь жителям коммуны. Однако освещающие подобные нововведения пропагандистские материалы выглядят нарочито. Возьмем в качестве фона описание быта одной из образцовых коммун, данное пусть и не менее пристрастным, но более внимательным к деталям наблюдателем — мастером ле-фовской «литературы факта» писателем С. Третьяковым. Датированный 1929 годом рассказ о приезде в коммуну «Коммунистический Маяк» ее шефов из города, врачей, становится поводом для размышлений о том, что при образцовом ведении хозяйства новый быт в коммуне все еще грязный и нездоровый. «Двор коммуны непроходим: жижа, взрытая копытами коней и шпорами тракторов. Столовая — лучшее, что есть в коммуне, но и там грязно, негде очистить сапог и ополоснуть руки». И там же: на взрослых коммунаров хорошо если найдется десять зубных щеток.²¹ Уже и десяток зубных щеток — свидетельство стремления к воплощению в жизнь принципиально новых представлений, если помнить о культурной относительности и исторической конкретности стереотипов чистоты и гигиенических представлений. В пропагандистском документальном фильме «Евреи на земле» о еврейских коммунах в Крыму, снятом в

1926 году А. Роомом по сценарию В. Шкловского и В. Маяковского, есть любопытный эпизод из быта первых коммунаров-переселенцев на новых землях: коммунар плюет в ладони и протирает лицо, повторяя эту процедуру неколько раз. Режиссер явно хотел показать нам неукротимую тягу к гигиене, проявляющуюся даже в нечеловечески тяжелых условиях.