«Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов - [62]
В письмах можно выделить два варианта решения транспортной проблемы. Первый вариант предполагал сохранение легкового транспорта с его дальнейшим обобществлением, что позволит каждому желающему бесплатно воспользоваться технической базой пунктов общественного проката. Но более распространенный вариант был связан с развитием сети общественного транспорта, который должен был полностью удовлетворить все потребности населения, связанные с передвижением. Людям виделось, что уже в 1960-х гг. можно обеспечить общество хорошим бесплатным транспортом, не увеличивая расходы общества. Предполагалось, что для этого нужно было ликвидировать право собственности на автомобили, сократить (оставив в ничтожном количестве) такси, ликвидировать на всех предприятиях и учреждениях легковой транспорт. Высвобожденные средства следовало направить на строительство и эксплуатацию высокопроизводительного общественного транспорта[436].
В одном аспекте «женский коммунизм», коммунизм «энтузиастов» и «официальный коммунизм» имели общую точку соприкосновения. Имеются в виду идеи, связанные с задачей воспитания «нового человека», поисками эффективных способов формирования коммунистического мировоззрения у подрастающего и других будущих поколений, которые, как представлялось, были изначально свободны от негативного наследия прошлого.
Средние и высшие учебные заведения в период «развернутого строительства коммунизма» должны были не только давать обучающимся знания, умения, навыки, но и формировать всесторонне развитых людей коммунизма. Некоторые люди считали, что путь к такому воспитанию найден: основой новых форм и методов обучения в учебных заведениях должны стать способы обучения космонавтов. Подготовка космонавтов могла послужить основой обучения молодежи коммунистического общества[437]. О восприятии космонавтов как «пришельцев из будущего» писалось выше, а значит, нет ничего удивительного в представлении людей о том, что если можно обучить нескольких людей «коммунистического завтра», то, расширив охват, можно поставить производство «новых людей» на поток.
С. Я. Гриднев и А. А. Платунов в качестве обоснования своего предложения внести в текст Программы партии отдельный раздел о создании «нового человека» предоставили объемное письмо, которое, по их мнению, должно было лечь в основу этого раздела. В их понимании создание «нового человека», в первую очередь, связано с физической составляющей. За моральный дух должен был отвечать «моральный кодекс», но его необходимо дополнить «кодексом физических способностей», поскольку здоровый дух должен иметь здоровое, совершенное тело. Собственно, речь шла о путях создания у человека способностей, позволяющих мобилизоваться для успешной деятельности и не допускающих преждевременной утомляемости. Кроме того, необходимо было найти пути как преодоления податливости организма заболеваниям, так и усиления успешности борьбы с ними[438].
«Моральный кодекс» воспринимался как основополагающий, имеющий силу закона документ новой морали «нового человека». Например, «товарищ Фасхеев» предлагал написать моральный кодекс золотыми буквами и вывесить во всех общественных местах[439]. Хотя некоторые граждане считали, что моральный кодекс являлся одним из самых слабых мест Программы и не выдерживал сравнения с библейскими заповедями[440]. Но значительная часть авторов писем, направляя свои послания с предложениями, касающимися морального кодекса, должны были предполагать, что определенное значение этот документ имел. Те идеи, которые население предлагало официальному дискурсу, позволяют установить, во-первых, какие черты в моральном облике «официального строителя коммунизма» не устраивали население. Во-вторых, чем население желало дополнить мораль «нового человека», а значит, какие черты должны были присутствовать или отсутствовать у современного человека, чтобы он мог жить в построенном им коммунистическом обществе. Одним из самых распространенных предложений было добавить в кодекс, помимо непримиримости к несправедливости, тунеядству, карьеризму, еще и непримиримость к алкоголизму[441].
Вообще проблема алкоголизма в народном сознании стояла очень остро. Пьянство воспринималось как большое социальное зло, без искоренения которого нельзя построить коммунизм. Поэтому некоторые люди призывали к некоему варианту «сухого закона», дабы в течение первого десятилетия «эпохи развернутого строительства коммунизма» прекратить оборот спиртных напитков свыше 20 градусов[442]. Причем борьбу с алкоголизмом предполагалось начинать еще в школе, где на помощь учителю в воспитании «народной трезвости» должен был прийти врач[443]. Данные свидетельства подтверждают злободневность проблемы трезвости и алкоголизма на рубеже 1950–1960-х гг.
Были предложения внести в кодекс указания на справедливое распределение в семье домашнего труда[444], которое должно было дополнить и конкретизировать официальное определение о взаимном уважении в семье. Другие авторы предлагали дополнить моральный кодекс положениями об обязательной помощи коллеге по работе и моральной ответственности коллектива за организацию товарищеской взаимопомощи, о неустанном повышении идейно-политического, технического и общеобразовательного уровня, о готовности в любое время встать на защиту Родины и отдать этому делу все силы, а если понадобится и жизнь, быть активным атеистом
