«Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов - [60]
Особой темой в «женском коммунизме» звучал мотив, исходивший из уст отдельной женской группы — одиноких матерей. Примечательно, что наиболее распространенным предложением этой группы было устранение самого выражения «одинокая мать». Видимо, выделение их в отдельную «ущербную» группу, в то время как в сознание внедрялись идеи всеобщего равенства, создавало негативный фон как с позиций традиционной морали, так и с точки зрения укрепления социалистической семьи. В желании табуировать термин проявляется мифологическое сознание, когда отсутствие слова приравнивалось к отсутствию явления: если вычеркнуть из языка номинативную единицу «одинокая мать», то данное явление исчезнет и из действительности. Помимо таких ритуальных действий, одинокие матери пытались улучшить свое положение и более прагматическими мерами. Предлагали, во-первых, установить одинаковую материальную и моральную ответственность для обоих родителей за воспитание детей независимо от того, зарегистрированы или не зарегистрированы отец и мать; во-вторых, снять прочерк в графе об отце в свидетельстве о рождении детей от незарегистрированных браков[425]. Все эти предложения обосновывались не интересами одиноких матерей, а исключительно интересами детей.
«Женский коммунизм» зачастую ставил интересы детей выше остальных. Так, в ряде писем предлагалось исключить из текста Программы партии положение о бесплатном транспорте и бесплатных коммунальных услугах, о бесплатных обедах и санаториях, вместо чего «категорически записать о расширении сети детских яслей, садов, пионерских лагерей, бесплатном школьном образовании, с выдачей детям завтраков, одежды, учебников»[426]. Такая позиция демонстрирует не только наличие «женского» или «материнского коммунизма», но и фрагментацию в сознании части населения образа коммунизма, предлагаемого официальным дискурсом. «Официальный коммунизм», как детский конструктор, состоял из набора элементов, которые в случае необходимости можно было менять местами, выстраивая из них свой собственный образ коммунизма.
«Материнский коммунизм» являлся частью «женского коммунизма», но не поглощал его полностью. Развитие социальной сферы помимо прямых своих обязанностей должно было выполнять и функцию освобождения женщины, что и официальным дискурсом и частью населения воспринималось как важная черта коммунистического общества. Подобный подход наиболее ярко проявляется в развернутом письме работницы челябинского детсада № 10 Бердюгиной. На нескольких страницах она описывает свои представления о положении женщины в будущем. Для нее становится очевидным, что «облегчение жизненного пути женщины производится не предоставлением ей легкого труда, не вытеснением ее из сложнейших технических и научных учреждений, а предоставлением хороших бытовых условий»[427]. В ее представлении основной ячейкой будущего общежития будет дом, который превратится в почти автономное учреждение, где будут удовлетворяться основные потребности. Дома гостиничного типа должны были существенно сократить непроизводственные расходы. Через 20 лет, по ее мнению, трудящиеся будут работать самое небольшое количество времени, а все остальное время будут проводить в доме, отлучаясь максимум на 2–3 часа для занятий или культурных мероприятий. Поэтому дом должен стать основой жизни. В доме должна присутствовать столовая и должен находиться врач, это было необходимо для того, чтобы определить и контролировать правильное питание, которое является основой жизнедеятельности человека и позволяет продлить человеческую жизнь. Наличие детских комнат при доме обеспечивает возможность отлучаться из дома в любое время суток. К тому же воспитание детей под контролем всей общественности, под непосредственным наблюдением родителей должно было дать «нового человека» с лучшими качествами. Слишком энергичных детей, которых проблематично будет воспитывать совместно со спокойными детьми, по мнению автора, лучше отправлять в специальные учебные заведения, подобные суворовским училищам, это позволит направить энергию детей в положительное русло и отвлечет ребенка, а затем и взрослого человека от пагубных поступков и преступлений. Наличие в домах детских учреждений должно было позволить сократить расходы, поскольку, например, вместо трех кухонь (в яслях, детсадах, в столовых) будет одна общая домовая. К тому же отказ от индивидуального обслуживания и переход на общественное удовлетворение бытовых потребностей позволит закрыть предприятия, выпускающие бытовые приборы, и использовать идущие на их интересы ресурсы более продуктивно. Автоматизация быта должна способствовать исчезновению таких профессий, как уборщица, посудомойка и т. п., вследствие чего женщина займет равное положение с мужчиной, не станет тратить время на подобный непроизводительный труд. «Сколько умных женских голов, ловких умелых женских рук займется производительным трудом! Вот и получается, что для женщины нет прекраснее жизненного пути, чем путь борьбы за мир, за социализм, за коммунизм во всем мире!»
