Коммунистические государства на распутье - [93]

Шрифт
Интервал


В области экономики, так же как и в политике, наиболее острой межгосударственной проблемой в коммунистическом мире является китайско-советский конфликт. В последние годы серьезное ухудшение экономических отношений между этими двумя странами выразилось в сокращении объема торговли и прекращении советской технической помощи Китаю. Пожалуй, более важными, чем эти экономические следствия политических разногласий, являются критика китайцами советской внешнеэкономической политики, а также попытки китайского правительства обеспечить поддержку своей концепции «мировой социалистической экономики».

Оглядываясь назад, можно сказать, что 1959 год был поворотным пунктом в советско-китайских экономических отношениях. Тогда товарооборот Китая с его великим коммунистическим соседом превысил 2 млрд. долларов, причем Китай занял место Восточной Германии в качестве главного торгового партнера Советского Союза. СССР поставил Китаю машин и оборудования на сумму, превышающую 600 млн. долларов, большое количество советских технических специалистов работало более чем на 200 китайских объектах.

В 1960 году товарооборот Китая с Советским Союзом резко сократился, составив 1,7 млрд. долларов. В следующем году тенденция к сокращению торговли развивалась даже еще быстрее, и общий объем товарооборота за 1961 год достиг только 900 млн. долларов, что было самым низким уровнем с 1952 года. Советские поставки тяжелого машинного оборудования для комплектных предприятий по существу прекратились, и в то же время был резко сокращен китайский экспорт пищевых продуктов и хлопка. В 1962 году советско-китайский товарооборот составил всего лишь 750 млн. долларов, или был примерно на 64 процента ниже уровня 1959 года, а в 1963 году он сократился, вероятно, еще процентов на 20. В то же самое время Китай сохранял значительное превышение экспорта над импортом в своей торговле с Советским Союзом, которое составило 283 млн. долларов в 1962 году. Это отражало решимость китайского правительства погасить свою задолженность Советскому Союзу — намерение, которое оно предполагало осуществить в 1965 году[242].

Экономическое развитие Китая в период 50—60-х годов в большой степени зависело от поставок советского оборудования, оцениваемого примерно в 3,3 млрд. долларов и предназначенного для строительства 291 объекта. Однако значительная его часть оплачивалась за счет текущих поступлений от китайского экспорта, а размеры предоставленных Советским Союзом кредитов были поразительно невелики, особенно если сравнивать их с советской помощью другим коммунистическим странам и слаборазвитым странам некоммунистическо-го мира. До 1955 года Советский Союз предоставил финансовых кредитов на сумму около 1,3 млрд. долларов, но только часть из них предназначалась для экономических целей. Никакие другие данные в отношении помощи Советского Союза в деле развития экономики Китая не известны, кроме того, что в 1961 году советское правительство согласилось предоставить Китаю возможность погасить накопившуюся задолженность по торговым расчетам в сумме 320 млн. долларов в течение 5 лет и поставить на 40 млн. долларов сахара при условии оплаты с известной отсрочкой[243]. Общая сумма советских кредитов Китаю с 1954 года составила около 2 млрд. долларов, но, вероятно, только незначительная доля пошла на проекты, предусмотренные в плане развития экономики[244]. В противоположность этому советские кредиты некоммунистическим слаборазвитым странам составили в целом 3,5 млрд. долларов[245]. Практически китайское правительство «действовало в одиночку» с момента отзыва советских технических специалистов из Китая в 1960 году, хотя в 1964 году советские источники утверждали, что Советский Союз продолжает оказывать содействие в строительстве 80 китайских промышленных предприятий[246].

B последнее время Китай все больше обращается за поставками к некоммунистическим странам. Закупки Китаем пшеницы у Запада составили около 5 млн. тонн в год. Китайцы продемонстрировали также возрастающий интерес к возобновлению торговли с Японией, бесцеремонно прерванной ими в 1958 году, а также к увеличению в дальнейшем закупок средств производства в западноевропейских странах. В настоящее время, по-видимому, больше половины торговли Китая с другими странами приходится на некоммунистические государства.

Характер внешней торговли Китая в оставшиеся годы нынешнего десятилетия будет зависеть от нескольких факторов. Во-первых, бесспорно, наиболее важным будет то, в какой степени китайцы смогут уменьшить свою зависимость от импорта продовольствия и, таким образом, высвободить иностранную валюту для других целей. Во-вторых, многое будет зависеть от оценки китайским правительством политического значения конкретных разновидностей импорта — здесь главным вопросом будет: торговать ли с Советским Союзом и в каких масштабах. В-третьих, Китаю придется, принимая решения, исходить из своих возможностей заработать валюту.

Как все это обернется, точно предсказать нельзя. Тем не менее разумно, видимо, предположить, что нынешние усилия Китая по улучшению состояния своего сельского хозяйства по крайней мере частично принесут успех и что Китай будет способен до некоторой степени сократить импорт продовольствия. Представляется также вероятным, что в условиях ожесточенного политического конфликта между двумя странами китайцы не захотят вернуться к той степени зависимости от Советского Союза в промышленной продукции, которая имела место прежде. Тем не менее уже достигнутый уровень оснащенности китайской промышленности советскими машинами предполагает постоянную, хотя бы минимальную, потребность в советских запасных частях. До сих пор важное значение для Китая имеет импорт советских нефтепродуктов, и будущее Китая может во многом зависеть от того, добьется ли он успеха в развитии отечественной нефтяной промышленности или в получении нефтепродуктов из каких-либо других источников. Так или иначе, Китай будет иметь определенные экономические выгоды, если нынешние ограниченные масштабы его торговли с СССР сохранятся и впредь.


Рекомендуем почитать
Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.


Конец длинного цикла накопления капитала и возможность контркапитализма

Системные циклы накопления капитала определяют тот глобальный контекст, в котором находится наша страна.


Сэкигахара: фальсификации и заблуждения

Сэкигахара (1600) — крупнейшая и важнейшая битва самураев, перевернувшая ход истории Японии. Причины битвы, ее итоги, обстоятельства самого сражения окружены множеством политических мифов и фальсификаций. Эта книга — первое за пределами Японии подробное исследование войны 1600 года, основанное на фактах и документах. Книга вводит в научный оборот перевод и анализ синхронных источников. Для студентов, историков, востоковедов и всех читателей, интересующихся историей Японии.


Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.


«Феномен Фоменко» в контексте изучения современного общественного исторического сознания

Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.


Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.