Коммунистические государства на распутье - [91]
Некоторые проблемы советско-югославских отношений по-прежнему не решены и в любой момент могут встать во всей своей остроте. Официальные связи Югославии с Организацией Варшавского договора и с СЭВом все еще неопределенны, а программа СКЮ еще не получила открытого одобрения Москвы. Хотя «титоист» Хрущев и «хрущевист» Тито и нашли основу для взаимопонимания, преемники Хрущева, стремясь к примирению с Пекином, могут счесть возможным принести Югославию в жертву, что в свою очередь может ввести наследников Тито в искушение изменить титоистский курс.
Развитие отношений между Югославией и другими «парадными демократиями» тоже нельзя предсказать. Теперь, когда Советский Союз дает своим сателлитам большую внутреннюю свободу, «титоизм» как таковой утратил немалую долю своего престижа. Пережитки сталинизма, новые планы СЭВа в области интеграции и внутренние осложнения в самой Югославии привели к тому, что титоизм стал менее привлекательным для Восточной Европы. Присоединение Тито к внешней политике русских и активизация отношений между Югославией и коммунистическими странами и партиям» (кроме Албании) поставили Югославию в положение, отличное от того, в котором она находилась, когда сопротивлялась Сталину или спорила с Хрущевым. Восточноевропейские режимы, быть может, попытаются маневрировать в своих отношениях с Москвой или даже позволят заманить себя на позиции, более близкие Пекину. Это в свою очередь может осложнить их отношения с Белградом.
В своих отношениях с Западом Югославия также стоит перед рядом проблем. Конгресс Соединенных Штатов Америки постоянно проявлял и, несомненно, будет проявлять большое нежелание оказывать экономические благодеяния стране, которая одобряет основные тезисы советской внешней политики и активно поддерживает антизападное движение во всем мире. Однако вашингтонское правительство с» схематически проводило политику помощи Тито, полагая, что «национальный» коммунистический режим с экономической системой, отличной от советского образца, с неортодоксальной идеологической программой представляет собой элемент, расчленяющий и разрыхляющий коммунистический мир и поэтому заслуживающий поощрения и поддержки со стороны Запада[235].
На европейской стороне Атлантики растущая мощь Общего рынка ставит перед Югославией важные проблемы. По мере того как Общий рынок будет проводить свою политику единых цен и повышения торговых барьеров, югославский экспорт будет уменьшаться. Несбалансированность во внешней торговле уже сейчас является больным местом югославской экономики. Политические взаимоотношения Югославии с Западной Европой наверняка не останутся теми же. Ее отношения с Италией великолепны, но отношения с Западной Германией становятся все более недружелюбными. В своем новогоднем послании (1964 год) генерал де Голль включил Югославию в число «коммунистических тоталитарных режимов, все еще угнетающих порабощенные ими народы». Белград встретил это послание враждебно. Договор, заключенный Францией и ФРГ в январе 1963 года, тоже получил отрицательную оценку в югославской печати. Боевая политика «народного фронта», от которой зависят успехи итальянской и французской коммунистических партий и которую горячо Поддерживает СКЮ, повлияет на отношения Югославии с Западной Европой; повлияет на них и прогресс в области экономической и политической интеграции Западной Европы.
Близкие сейчас отношения Югославии с «третьим миром», то есть с развивающимися странами, в недалеком будущем могут также осложниться. Недавние антититовские статьи в индонезийской прессе указывают на то, что растущее влияние коммунистического Китая на неприсоединившиеся государства Азии и Африки может сказаться отрицательно на дружественных отношениях Белграда с этими странами. Тут мы снова видим, что биполярность конфликта Москва—Пекин способствует уменьшению югославского влияния.
Наконец, престиж Югославии в мире будет в значительной мере зависеть от решения ее основных внутренних проблем. Югославская экономическая система, которая больше, Чем что-либо другое, утвердила репутацию титоизма как изобретательного режима, все еще находится в стадии экспериментирования и корректирования. Выступая на пленуме Центрального Комитета СКЮ 16 марта 1964 года, Тито потребовал (уже в который раз!) «пересмотра всего экономического развития страны, начиная с самого существенного — накоплений, капиталовложений, внутренней организация предприятий, а также используемых и неиспользуемых резервов»[236]. Масштабы этой задачи надлежало оценивать в свете «ослабления, разлада и разобщенности нашего социалистического сообщества»[237], а также растущих и опасных внутренних конфликтов между национальностями. В ближайшие годы югославскому коммунизму придется решать свою, пожалуй самую щепетильную и сложную, проблему — проблему преемников Тито. Авторитет Тито был настолько безграничной основой господства СКЮ над Югославией, что его преемник (или преемники) столкнется с титанической задачей завоевания такого же авторитета на внутренней и международной арене[238].
Множество честолюбивых замыслов, множество достижений и срывов характеризуют необычную судьбу югославского коммунизма. Нет оснований ожидать, что его динамизм я противоречия ослабеют. Последний период 60-х годов будет так же полон сюрпризов, как и годы, главные политические события которых описаны на предыдущих страницах. Возможно, этот период окажется даже еще более бурным, ибо нельзя предсказать, как пойдет развитие китайско-советских отношений или каким станет югославский коммунизм после смерти Тито.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Системные циклы накопления капитала определяют тот глобальный контекст, в котором находится наша страна.
Сэкигахара (1600) — крупнейшая и важнейшая битва самураев, перевернувшая ход истории Японии. Причины битвы, ее итоги, обстоятельства самого сражения окружены множеством политических мифов и фальсификаций. Эта книга — первое за пределами Японии подробное исследование войны 1600 года, основанное на фактах и документах. Книга вводит в научный оборот перевод и анализ синхронных источников. Для студентов, историков, востоковедов и всех читателей, интересующихся историей Японии.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.