Коммунистические государства на распутье - [50]
Ее первый шаг на долгом пути к сближению с румынский народом был сделан примерно в 1950 году, когда началась серия чисток. Многие недостойные члены, вступившие в коммунистическую партию сразу после войны, были изгнаны из нее. Партия подверглась радикальному очищению, а в отношении молодого поколения начала проводиться новая политика. Чистки увенчались в 1952 году низвержением подготовленных в Советском Союзе евреев Василе Лука и Анны Паукер. Победу одержали Г. Георгиу-Деж и его «отечественная» группа коммунистов. Эта группа состояла из подлинных румын, которые, несмотря на огромное недоверие к ним в прошлом, а во многих отношениях и теперь, все же были «доморощенными руководителями», понимавшими народ, которым они управляли, и понятные ему[112].
Видимо, в 1952 году Георгиу-Деж не отдавал себе отчета в том, что он делает в этом смысле. Он не избавился от Паукер и других, чтобы повести партию к некоему единению с Румынским народом. В течение трех или четырех лет между ним и группой Анны Паукер шла борьба за власть не на жизнь, а на смерть. В период, когда в окружавших Румынию странах один за другим падали свои, «домашние» коммунисты вроде Райка, Костова и Гомулки, Георгиу-Деж, вероятно, был довольно близок к политическому, а быть может Даже и физическому, уничтожению. Своим спасением и окончательной победой он, пожалуй, обязан только развернувшейся незадолго до смерти Сталина гнусной кампании антисемитизма, бывшей причиной гибели Сланското в Чехословаки и Анны Паукер в Румынии. Теперь Георгиу-Деж, разумеется, всячески подчеркивает, что, избавившись от Паукер и Луки, он первым в блоке взялся за десталинизацию, что это было частью великого замысла истинных румынских коммунистов привести страну к лучшему положению. В его заявлениях слышатся антисемитские и даже антирусские обертоны. Как бы они ни были фальшивы, они все же свидетельствуют об известном умении манипулировать общественным Мнением и играть на народных предрассудках.
Георгиу-Деж хотел власти. Он окончательно завоевал ее в 1952 году и намеревался удержать. События последовавших пяти или шести лет показали, что, стремясь к этой цели, он умел быть столь же жестоким, как и всякий другой диктор. То были годы «нового курса» после смерти Сталина. чтобы оставаться «на плаву», Георгиу-Деж сочетал уступки с террором. На XXII съезде КПСС Хрущев возмутил спокойствие. Георгиу-Деж воспользовался тем же рецептом и после смерти Сталина: чистки в партии, сопровождаемые запугиванием широких слоев населения почти в стиле режима Оттоманской империи. К 1958 году он вновь контролировал создавшееся положение. Летом этого года советские войска покинули страну, и, будучи главой теперь уже сплоченного а единого руководства, он мог приступить к разработке планов на будущее.
Возможно, что именно к этому времени Георгиу-Деж убедился сам (или был убежден другими) в том, что несколько более позитивная политика и вполне уместна и необходима-С 1945 года, когда он взял на себя руководство партией, ему и его группе приходилось тратить большую часть времени на борьбу за власть, на защиту и упрочение этой власти. Теперь для них настала пора углубить и расширить ее основы. Им также нужно было управлять страной. Их предыдущие усилия оказались почти во всех отношениях безрезультатными, причем больше всего в экономике, где их планирование было столь же честолюбивым и пагубным, как и в других странах-сателлитах. За это они, конечно, должны были упрекать главным образом самих себя. Однако в качестве частичного оправдания этой вины можно было сослаться на огромные военные репарации, которые Румыния выплачивала Советам, и на дополнительное бремя «совромов», распущенных лишь в 1954—1956 годах (в настоящее время Георгиу-Деж намекает на свои заслуги в этом деле). Другим бременем была политическая неустойчивость, характерная для всей Восточной Европы первого пятилетия после смерти Сталина. Но к 1958 году ссылки на все эти препятствия уже не звучали убедительно, равно как и аргумент об отсутствии технической интеллигенции,—фактор, в сильной степени подрывавший экономические усилия румынских коммунистов.
Сразу же после войны коммунистическая партия отвергла услуги старой, подготовленной при буржуазном строе технической интеллигенции на том основании, что последняя была «гнилой и ненадежной». Поэтому многими предприятиями руководили либо необразованные партийные работники, либо плохо подготовленные и неопытные юнцы. Но уже с самого начала румынский режим позаботился о подготовке многочисленных технических кадров. Это было поистине созданием нового класса, честолюбиво добивающегося и положения привилегий и, как можно предположить, не лишенного и некоторых патриотических чувств. Этот класс был нужен режиму и вместе с тем бросал ему вызов. Все возраставшее число его представителей надо было назначать на соответствующие должности в развивающемся народном хозяйстве. Если бы его требования удовлетворялись, он мог бы стать большой и мощной базой, служащей надежной опорой для режима. К 1958 году эта прочная опора, которой всегда не хватало румынскому коммунизму, была уже на довольно высокой стадии формирования. Режиму повезло и в том смысле, что в рядах его руководителей были люди, сочетавшие в себе качества убежденных коммунистов и способных экономистов, например Александру Бырлэдяну, нынешний представитель Румынии в СЭВе; Георге Гастон-Марин, глава плановых органов, и Гогу Радулеску, главный специалист по вопросам торговли
