Дальнейшее произошло настолько стремительно, что Джеффри не успел ничего понять. Неожиданно она рванулась вперед и в следующее мгновение оказалась у него на груди, всхлипывая и сотрясаясь от рыданий.
Сид не относилась к числу женщин, которые плачут часто и охотно. Если она потеряла над собой контроль — значит, перестала играть.
Стараясь успокоить, он стал нежно целовать ее лоб, волосы.
— Девочка моя родная! — бормотал Джеффри, прижимая ее к себе.
Сид уткнулась ему в шею. Она никогда раньше так не плакала. Слезы застывали на лице холодной коркой. Слова Джеффри вызвали нестерпимую боль в ее сердце. Он знает о ее заветной детской мечте.
Еще мгновение назад Сид была возмущена тем, что тетка раскрыла ее тайну. А сейчас, оказавшись в надежных объятиях Джеффри, она была даже рада этому обстоятельству.
Сид почувствовала, как его чуткие руки гладят ее по спине. Она услышала ласковые слова утешения и забылась в его крепких объятьях… и… вдруг почувствовала нарастающее возбуждение.
Сид подняла лицо и приникла губами к его скуле. От прикосновения к небритым щекам Джеффри внутри нее как будто что-то взорвалось. Он перестал быть ее врагом. Он стал любимым!
Сид жадно и отчаянно искала его губы. Они оказались нежными и податливыми.
Почувствовав у себя во рту ее язык, Джеффри застонал от страсти…
— Нам надо ехать, — прошептал он в уголок ее рта.
— Шутишь?
Сид обняла ладонями его лицо и приникла к губам безумным и жадным поцелуем, словно утверждая над ним свою безграничную власть.
Среди поцелуев, объятий и стонов Джеффри пытался сохранить ощущение реальности. Его плоть восстала, ему хотелось взять ее немедленно.
Однако тихий, но отчетливый голос разума говорил ему, что это невозможно на таком морозе. Обнаженное тело, каким бы разгоряченным оно ни было, не выдержит такого холода. Сверхчеловеческим усилием он оторвался от ее губ и, задыхаясь, сказал:
— Идем, нам надо ехать.
— Куда?
— Куда-нибудь… туда…
— Куда?
— Я хотел сказать, в хижину. Здесь… слишком холодно.
Он дышал часто и прерывисто. Она прикоснулась сквозь одежду к его твердой плоти.
— О, Сид, — простонал он. — Ему было несказанно хорошо. — Мы обморозимся.
Посасывая мочку его уха, она страстно прошептала:
— Если поторопимся, ничего с нами не случится.
Это стало последней каплей. Джеффри показалось, что сейчас он может все на свете.
Под ним гудел мотор снегохода, и от сиденья шло тепло.
— Залезай, — задыхаясь, скомандовал он.
Дальше все смешалось. Он не понял, как она оказалась лицом к нему, сидящей верхом на седле водителя. Под паркой он нашел два холмика и начал, слегка пощипывая, гладить их.
Сид наклонилась вперед, из ее губ вырывались клубы пара. Она ерзала на кожаном сиденье, возбуждая себя еще больше.
— Сид, господи! Я хочу…
Она резко села и рванула молнию на своей куртке. Открыв молнию, она хотела отбросить куртку на снег, но он поймал ее на лету.
— Ты сошла с ума! — воскликнул он.
Наверно, так оно и было на самом деле. Она молниеносно вскочила ногами на сиденье, расстегнула молнию на своих джинсах и быстро спустила их. Прямо перед собой Джеффри увидел золотистое чудо — ее тело и темный треугольник между ног. Он застонал от страсти.
Он заметил, что от ее тела исходит морозный пар. Но он уже знал, что надо делать.
Быстро набросив парку на обнаженные бедра, Джеффри проговорил, прижимая ее к себе:
— Иди ко мне, девочка моя, прикрой меня.
Он скрылся под паркой с головой. Чувствуя сладостный запах, приник жадными губами к трепещущей плоти. Ее бедра вздрогнули. Сид выгнула спину, с торжествующим воплем выкрикнула его имя и забилась в экстазе. Несколько мгновений спустя она затихла. Джеффри почувствовал, как расслабилось ее тело.
Высунувшись из-под куртки, он увидел, что в глазах Сид застыло странное выражение. Отклонившись на сиденье, Джеффри расстегнул молнию на своих джинсах.
— Сядь сверху.
Хрипло вскрикнув, она обволокла его жаром своего тела. Джеффри закрыл глаза и издал протяжный стон. В обычной обстановке он предпочел бы растянуть удовольствие. Но обнаженная нога Сид лежала поверх парки. Он прижал ее к себе за бедра и начал двигаться внутри нее.
— О господи, Сид! — воскликнул Джеффри, не в силах сдержаться.
Сид мгновенно перехватила инициативу. Движения ее были легки и изящны. Полы парки разошлись, и он на миг увидел кусочек обнаженного тела.
— Да, родная, да! — воскликнул он, находясь на грани радости и боли.
Она откинула голову, издала стон и забилась в конвульсиях любви. Последним, завершающим рывком он вошел в нее, захлебываясь в волнах мучительного счастья… С удовлетворенным вздохом Джеффри откинулся на спинку сиденья. Она опрокинулась на него сверху. Дыхания их смешались.
Одевались они молча. Когда Джеффри залез на заднее сиденье снегохода, Сид сделала ему знак, чтобы он пересел вперед.
— Поведешь ты, — сказала она.
— Ты мной командуешь?
— Да, черт побери! — прошептала Сид ему в ухо.
Всю обратную дорогу она, не останавливаясь, шептала ему, где поворачивать, на что обратить внимание, куда свернуть и где притормозить. Джеффри не стал лишать ее этого удовольствия. Он умолчал о том, что уже управлял такими машинами и раньше. Кроме того, ему так нравилось ощущать ее руки вокруг своей талии, а голову — прижатой к его спине.
