Комета - [8]
Вот, если бы он родился в «нужном месте» и в «нужное время», то тогда бы да... Ну, а так...
В общем, был он беден, и одинок. А о Лизе Марковне ходили весьма воодушевляющие слухи.
Поговаривали, будто бы она, будучи женщиной доброй и «в летах», не отказывает никому.
И, набравшись храбрости, Клавдий Давыдович, наконец, решился.
Он стоял перед дверью в её квартиру и, замерев, прислушивался. За дверью было тихо и это обнадёживало. Больше всего он не хотел кому-то помешать.
Его колотила мелкая противная дрожь от непреодолимого волнения. С калош стекал в лужицы грязный тающий снег, и наполнял звенящую пустоту парадного, источаемый Клавдием Давыдовичем, неприличный запах «Шипра».
Всё его смущало в этой ситуации. И неопределённость, и непредсказуемость, и сама её некая гротескная абсурдность. Но, приятно щекотало его убогое самолюбие, осознание собственной решимости.
Чтобы окончательно успокоиться, Клавдий Давыдович, трижды глубоко вдохнул, зажмурился и, задержав дыхание, протянул руку к дверному звонку.
Вот сейчас послышатся шаги, щёлкнет замок, дверь откроется и Лиза Марковна...Мудрая Лиза Марковна... Опытная Лиза Марковна... Бывалая Лиза Марковна... Всё поймёт без лишних слов и затащив, теряющего рассудок, Клавдия Давыдовича, в своё «гнездо первобытного разврата», воскресит существо своего нового героя, живительным и смачным поцелуем. И всё будет складываться само-собой, и всё будет хорошо.
Тучное её тело пахнет сдобой, щёки горят, и губы горят, и вся она пылает. И он пылает. Оба они пылают и тают прямо здесь в прихожей, словно свечки или мороженое какое. Вкусно...
Клавдий Давыдович, физически слабее и значительно мельче. Ему немного страшно. Но, он старается отогнать эти мысли, впиваясь губами в розовый жирный сосок Лизиной груди. Она мягкая и большая. Очень большая. Даже слишком большая, но это именно то, что надо.
Трещит сдираемая с него одежда, Лиза Марковна рычит и немного потеет. Это возбуждает. Здорово возбуждает. Клавдий Давыдович сопит и пыжится, но сравняться в проворности и грациозной мощи со стокилограммовой возбуждённой матроной он не в силах. Это настораживает.
Объятия её крепкие и парализующие, поцелуи мокрые и смачные. Хорошо. Так хорошо, что не верится. И он не верит. Гладит её волнистую спину и нюхает парик. Он тоже пахнет «Шипром», но не так сильно как сдобой. Это не может не нравится. И ему нравится. Он млеет. И она, наверное, млеет. По крайней мере, выглядит это именно так.
Лиза Марковна, выверенным и отработанным приёмом, валит на спину податливое тело Клавдия Давыдовича и садится сверху. Так жарко... Так жарко... И дышать тяжело. Но можно.
Пол холодный и жесткий. Давит. Лиза Марковна старается. Постанывает. Несколько деланно и манерно, но сносно. Вполне сносно.
Снова поцелуй. Ещё... Ещё... Они всё чаще и дольше. Кружится голова. В глазах темнеет.
Руки Лизы Марковны ловкие и умелые. Они нежные и тёплые, они ласковые и дерзкие. Они бесстыдные. И вся она бесстыдная. Это радует. Это воодушевляет.
Лиза Марковна шепчет глупости, сосёт мочку его уха и целует шею. Он почти не дышит. Он почти растаял. Наверное, ему скорее "хорошо", чем "плохо". А может и нет. Иногда точно "нет". Но когда?
Грудь её хочется откусить, от ляжки хочется оторвать кусок, а язык её хочется проглотить, заглушив тем самым, слегка несвежее её дыхание.
Наверное, ей тоже хочется с ним что-то сделать. Она мнёт его и царапает. Приятно до боли. Волнительно до головокружения. Весело и страшно одновременно.
Вот Лиза Марковна, поднимается над тщедушным тельцем Клавдия Давыдовича, демонстрируя всю свою необыкновенную красоту. Фыркает как лошадь, трясёт искусственной своей гривой... Улыбается слегка безумной улыбкой своей. Манкая. Аппетитная...
И бухается всей своей массой на прозрачную грудь Клавдия Давыдовича и вместе с хрустом разошедшихся позвонков и поломанных рёбер, вышибает из него душу, выцеловуя, уже мёртвую его, плешивеющую голову...
***
Клавдий Давыдович открыл глаза. С шумом кузнечного меха, выдохнул и одёрнул, протянутую было руку, так и не нажав кнопку звонка. Знобило.
Сегодня ночью он, как и всегда, дрочил перед сном, лёжа в холодной холостяцкой постели.
Только было ему, в этот раз, несказанно легко и покойно. И грезились ему, пахнущие сдобой, перси Лизы Марковны и её нежные руки.
И был он, непередаваемо счастлив.
ЧЕЛОВЕК ОБИДЕЛ СОБАКУ
***
Клавдий Давидович Русских, был чилавек неплохой тока чюток припизденый.
Будучи уже пожилым и одиноким, прохававшим эту жисть до сути, утомивший своим пиздоватизмом, слинявших от него, жену и деток, к тому же от природы прожжённым скептиком и прагматиком, он и думать не думал, что однажды станет поэтом...
Первое, стихо пришло, к нему озарением, поздней ночью, на шестой день запоя, и до утра одинокий пенсионер-алкоголик, глядел в ночь через окно, блаженно улыбаясь.
Это была волшебная ночь... Ночь, когда человек из обыкновенного потребителя, превращается в творца. И словно становясь выше и значимее, наполняется уверенностью в своей богоизбранности и решимостью донести для духовно-нищих окружающих, дарящую прозрение, благую весть, собственного приготовления.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.