Комендантский час - [49]

– Знаете, господин Альшевский, – обратился Вендль к Ярославу, – вы произвели на меня впечатление. Вы определенно обладаете куда более высокими стандартами морали, чем я мог подумать.

– И большими, чем обладал его отец, – сказала вдруг Амалья.

Юноша посмотрел на старуху так, как раньше не смотрел: без боли, без обиды, и даже без того самого презрения, которым пытался заменил ненависть. Его бабушка же смотрела на внука с сожалением.

– Простите, господа, но я вернусь к нашей находке, – сказал вдруг Сенцевский.

– Я предлагаю нам с господином Венделем отправиться туда, где мы её нашли, – сказал Александр.

– Да, так мы и поступим, – заключил следователь.

Мужчины решили отправиться в подвал через тайный ход, так как это было быстрее. Отворив книжную дверь, они сделали пару шагов навстречу зимнему лесу. Повторив путь, который не раз проделывали покойники, троица оказалась у входа в подземелье.

– Я до сих пор не понимаю, неужели этот тоннель всегда был здесь? – риторически вопрошал Ярослав. – Не уверен, что Лагерхейн строил что-то подобное для отца.

– Думаю, это новодел, возведенный после твоего отъезда, – отвечал старший брат. – Полагаю, дядя вынашивал план подобного места многие годы.

Мужчины медленно пробрались по холодному коридору, подсвечивая путь быстрогаснущими от сквозняка спичками. Войдя в помещение, они увидели, что оставленный Ярославом фонарь все еще не погас. Осмотр помещения не дал новой информации, но следователь, впервые наблюдавший подобное, был потрясён и сравнивал прибежище темных желаний Василия с пыточными инквизиции. Александр же, вдруг припомнив, что связку ключей от замков он обнаружил в ящике ломберного стола, подошел к нему и увидел там некоторые бумаги.

– Самое интересное, что никто не запрещал вашему дяде довольствоваться телами каких-нибудь блудниц, но этого ему было мало….

Вендль подошел к старшему из братьев, чтоб вместе с ним рассмотреть бумаги, однако они были чисты. Помимо них в ящике валялись ножи, странные инструменты и пара бутылочек с опиумной настойкой.

– Не трогайте это, мы исследуем все найденное позже, – сказал Максим Иванович.

Александр обернулся и увидел, как его брат неподвижно стоит в центре комнаты и вдумчиво глядит на кирпичные колонны.

– Ты чего, Ярик?

– Зачем здесь эти колонны?

– Да я откуда знаю, зачем-то нужны.

– Они здесь лишние, они не придают прочности конструкции.

– Тебе виднее, ты же архитектор. Господин Вендль, мы здесь закончили?

– Да, я полагаю, что больше здесь не на что смотреть, – сказал следователь и предложил пойти на выход.

Александр вышел первым, за ним следовал Максим Иванович. Ярослав же, покидая злосчастное место, вдруг остановился и, подумав, решил идти не обратно в дом, а к мастерской, находящейся недалеко от деревни крепостных. Своим спутникам он лишь сообщил, что скоро явится.

Вернувшись в теплый зал, Вендль и Альшевский попытались вернуть шкаф на место, однако это никак не удавалось сделать.

– Мы ничего больше не нашли, – сказал Максим Иванович, обращаясь к Амалье, а точнее к её руке, лежавшей на подлокотнике кресла, которое едва выглядывало из-за зеркала.

– Совсем ничего, господа? – спросил все это время стоявший на лестнице Богдан. Он хорошо отражался в зеркале и был виден Амалье, однако, его племянник и следователь, стоя у шкафа, не заметили его. Александр хоть и не наблюдал толстяка, все же понимал по его голосу, что он глубоко обеспокоен случившимся.

« Пожалуй, не сама смерть Василия, а именно раскрытие его мерзких секретов заставили дядю понять, что он потерял брата, и это произошло задолго до его гибели. Всем нам бывает сложно, когда человек, которому мы безоговорочно доверяем, оказывается не тем, кем мы его представляли. Такую боль испытали когда-то моя мать и я. Теперь от неё страдал и Богдан», – думал офицер.

Вдруг старуха услышала тяжелые и быстрые шаги в коридоре. Дверь в зал открылась, и перед ней предстала та самая пленница. Одетая в длинную, белую рубашку, она держала пистолет доктора Сенцевского в одной руке и окровавленный осколок стеклянной бутылки в другой. Её руки сильно тряслись, а глаза быстро бегали по комнате. Наконец они остановились. Девушка вытянула трясущуюся руку, попыталась прицелиться и выстрелила. Следом прозвучал ответный выстрел Александра, приправленный звоном разбитого стекла. Пуля азиатки попала в шею Амалье, пробив её насквозь. Выстрел же офицера пришелся на голову пленницы, отчего последняя мгновенно погибла.

Богдан спрыгнул со ступенек, достал платок и прильнул к телу матери. Прижимая его к кровоточащей ране, он слушал её последние слова: « Ты….это ты….всё….знал….».

Толстяк нежно прикрыл ладонью рот старухе. Она испуганно поглядела на сына в последний раз, после чего закрыла глаза. Когда следователь подошел ближе, он увидел лишь рыдающего над телом матери Богдана. Александр же стоял на месте, не в силах пошевелится. Он глядел на труп молодой девушки, изуродованной человеком, который сам был уродлив изнутри. Опустив пистолет, офицер подошел к телу старухи.

– Зачем она её убила? – спросил Александр.

– Думаю, она просто была не в себе, – рискнул предположить следователь.