Комедия книги - [112]
Арп. или лед.
Мат. — лют.
Йож. — тепл.
Бел. — пест.
Ферд. — ветр.
Лас. — рос.
Лай. или пыл.
Ишт. — жар.
Тер. — пег.
Фер. — тум.
Андр. — стуж.
Леоп. — снеж.
И вот в таком виде их очень просто вписывать в графы, всюду не больше четырех букв. Кроме того, обрубленные названия обладают еще одним положительным свойством — они легко укладываются в гекзаметр, и грызущее науки юношество сможет играючи их запомнить:
Арп. и Мат., Йоде., Бел., Ферд. и Лас. всех обогнали, Лайош, однако, Ишт., Тер., Фер., Андр., Леоп. вслед им идут.
Второй вариант:
Лед., лют. и тепл., пест., ветр. и рос. первые мчатся в году, Пыл., жар. и сив., тум., стуж. и снеж. года конец увенчают.
К сожалению, эти замечательные предложения встретили изморозливый прием, и из-за льдистого равнодушия публики эпидемия переиначивания прекратилась.
А. Науменко. ОБ АВТОРЕ И О КНИГЕ
У всякой национальной литературы есть свои особенности, свой характер, в той или иной степени присущие всем жанрам данной литературы. Одной из важнейших черт литературы венгерской — публицистической, научно-художественной в первую очередь — на протяжении всего ее существования было и остается стремление к пропаганде и популяризации всего лучшего, что достигнуто мировой культурой, прежде всего европейской, — к популяризации дидактической. Особенность эта зародилась в эпоху Просвещения как необходимость в борьбе с онемечиванием нации, окрепла в XIX веке в эпоху революции 1848–1849 гг. и национально-освободительного движения и стала прочной гуманистической традицией в веке XX, когда венгерская прогрессивная литература взяла на себя роль духовного целителя общества, глашатая культуры, «учителя нации».
писал великий венгерский поэт Атилла Йожеф (1905–1937).[420] Отсюда и разносторонность венгерских писателей, которые наряду с собственным оригинальным художественным творчеством много переводили, писали статьи, очерки, книги по истории мировой культуры и литературы. И трудно найти венгерского литератора, который не включился бы в этот процесс просвещения нации, особенно в период между двумя мировыми войнами, в душную эпоху господства хортистского режима. Книга как эстафета культуры, оплот гуманизма, человечности, знания заняла в обществе особое место.
Другая, не менее важная особенность венгерской литературы — юмор, шутка, ирония, острословие, неиссякаемым источником бьющие из народных недр. И особенность эта присуща не только художественной литературе, но и таким испокон веков серьезным жанрам, как публицистика, историография, научно-популярная литература. И что примечательно: венгры, «в юморе и иронии не знающие шуток», рассказывая о других странах и народах, в первую очередь не щадят самих себя.
Просветительский пафос и юмор, ирония, сатира объединились и в «Комедии книги» Иштвана Рат-Вега, в книге, уникальной и по жанру, и по содержанию. Впервые она увидела свет в 1937 году, переиздана в 1959, а в 1978 году вышла 4-м дополненным и переработанным изданием, перевод которого мы и предлагаем вниманию советских читателей — библиофилов, литературоведов, историков, филологов, философов, социологов, психологов и всех тех, кто интересуется историей культуры. И главный адресат «Комедии книги», к которому обращался прежде всего сам автор, — это молодежь.
Любовь к знанию, книгам, просветительский пыл, энергия, желание служить людям, чувство юмора, не покидавшее Рат-Вега всю его долгую плодотворную жизнь, оказались тем созвездием качеств, которое определило его путь к писательству.
Иштван Рат-Вег,[421] будапештец до мозга костей — а в Венгрии это означает человека бойкого, который за словом в карман не лезет, иронического острослова, кладезь анекдотов, — окончил юридический факультет Будапештского университета и занял должность трибунального судьи (по современным понятиям — областного судьи). Однако работа в суде Рат-Вега не удовлетворяла, он был убежден, что в воспитании граждан, в снижении преступности решающую роль играет не суд, а просвещение — недаром иронизирует он над криминалистической психологией Чезаре Ломброзо в главе о книжных заглавиях, — и он становится постоянным нештатным сотрудником просветительского акционерного общества «Венгерский Научный театр Урания» со времени его основания в 1899 году.[422] В «Урании» поначалу демонстрировали диапроекции, а позднее и фильмы о зарубежных странах, городах, населении, культуре и природе разных областей земного шара.
Рат-Вег писал для этих показов сопроводительные литературные тексты, выступал с лекциями. Растущая научная и литературная эрудиция побуждала к художественному творчеству, и в 1909 году в Национальном театре Будапешта состоялась премьера пьесы Иштвана Рат-Вега «Мода». Было написано еще несколько пьес, но успеха они не имели. Рат-Вег, казалось, распрощался с мыслью о художественном творчестве и с головой ушел в юриспруденцию: принимал активное участие в редактировании «Венгерского кодекса»
Иштван Рат-Вег стяжал европейскую славу как бытописатель курьезной истории человечества. В центре его внимания исторические, литературные, научные, военные и кулинарные курьезы, необыкновенные, загадочные и эксцентричные личности, слухи и небылицы, мир мошенников, проходимцев и авантюристов, мистификаторов и шарлатанов, шутов и дураков, человеческая предприимчивость и хитрость и ее обратная сторона — глупость. Все, о чем пишет автор, пе выдумано им, а взято из многовековой истории человеческой культуры.
В предлагаемой книге — "История человеческой глупости" — предмет исследования автора — человеческие заблуждения, суеверия, мошенничества, чудачества и поистине безграничная глупость. Книга насыщена любопытной информацией, размышление над которой заставит читателя не только улыбнуться, но иной раз и задуматься о том, кто мы есть и в каком мире мы живем.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.