Комбат. Идеальное вторжение - [39]

— Ведь следов пыток на теле оставлять нельзя? — повернулся он к Фитилю. — Так я его расколю через задний проход.

Перспектива такого раскола Дмитрию Николаевичу очень не понравилась. Особенно когда Корнеплод воткнул паяльник в розетку и кровожадно заявил:

— Ну, ща подсмолим свинью.

Как дети самые страшные моменты фильма смотрят сквозь растопыренные пальцы ладошки, так и Ярош пугливо скосил глаза вместо того, чтобы повернуть голову в сторону своего палача. Корнеплод вытащил вилку из розетки и плюнул на жало паяльника. Раздалось шипение, достаточно отчетливо слышимое в наступившей тишине.

— А, черт, забыл ему пасть заткнуть, — спохватился Корнеплод.

— Зачем? Тут клевая звукоизоляция, — напомнил Фитиль. — Вот давай, выйди на улицу, а я крикну. Хрен услышишь.

— Да знаю я. Только вдруг он так завопит от боли, что сбегутся все окрестные жители. Лучше перестраховаться.

Корнеплод приподнял Яроша, грубо стянул с него брюки и трусы, после чего трусами заткнул чиновнику рот.

— Выплюнет, — заметил Фитиль.

— Я ему выплюну! Все зубы пересчитаю.

— Думаешь, он с паяльником в заднице вспомнит твои угрозы? Зря надеешься.

— Ладно. Тут где-то скотч завалялся, — Корнеплод подошел к полке с инструментами и снова зазвякал металлом. — Во, нашел. Под ножовку завалился… Ты глянь, как наш клиент раскраснелся.

— Потому что ты ему трусы умудрился целиком в рот запихать. По самые гланды. Он сейчас задохнется.

— Это я перестарался. Ничего, бедняжка, потерпи капельку, сейчас я освобожу тебе ротик, и будет хорошо. Вот видишь. Правда, со скотчем удобнее? — с притворным сочувствием хлопотал Корнеплод над своей жертвой.

Затем он снова плюнул на паяльник и меланхолично констатировал:

— Остыл, зараза! Ладно, начнем с тепленького. В случае чего недолго разогреть.

— Ты, когда согласишься на мое предложение, руку подыми, чтобы зря не мучиться, — великодушно порекомендовал Ярошу Фитиль.

Чиновник оказался слаб. Он последовал совету бандита, едва почувствовал обжигающую боль и убедился, что его на самом деле будут жестоко пытать. Ведь до последнего момента он наивно думал, будто дело ограничится угрозами.

Фитиль приказал Корнеплоду остановиться и снять кляп.

— Согласен? — жестко спросил он.

— Кроме меня есть другие замороженные люди или я буду первым? — в свою очередь поинтересовался Ярош.

— Размечтался! Тоже мне нашелся Гагарин заморозки. У нас уже без малого десяток клиентов.

На душе у Дмитрия Николаевича сразу стало легче. Таков человек. Когда ты не один, когда у тебя есть сподвижники, единомышленники или предшественники, гораздо легче отважиться даже на самый отчаянный шаг.

— Ладно, я согласен, — тихо произнес чиновник.

— Вот и замечательно, спидоносец ты наш! — ухмыльнулся Фитиль.

— Какой еще спидоносец?

— Обыкновенный. Надо же как-то объяснить, почему ты решился на заморозку. А то очень странно получается. Вроде, здоровый, преуспевающий человек, и вдруг отправился в непредсказуемое путешествие к далеким потомкам. Вот тебе ручка, бумага, пиши давай!

— Что писать?

— О том, как во время своей заграничной командировки ты вступил в половую связь… так, дай подумать, с кем же ты вступил в половую связь? Ладно, пусть это будет гражданин Эфиопии…

— Я этого писать не буду, — категорически заявил Ярош.

— Тебе не нравятся эфиопы? — удивился Фитиль.

— И эфиопы тоже. Но еще отвратительнее твое желание выдать меня за гомосексуалиста, — согласившись на заморозку, Ярош перестал бояться бандитов и повел себя так, будто являлся хозяином положения.

Фитиль закрыл глаза на резко изменившееся поведение пленника. Пусть покуражится. Будем считать, что это его невысказанное последнее желание смертника, которое принято исполнять.

— Жаль. Голубой спидоносец — это было бы убедительно. В смысле, что такой человек скорее решился бы на заморозку, чем просто больной СПИДом. Но я не буду настаивать. Готов согласиться и на молодую красивую француженку, — милостиво согласился Фитиль.

— Англичанку или немку, — поправил его Ярош. — Я не был во Франции.

— Хорошо, пиши, как есть. Тебе видней, — Фитиль дождался, когда чиновник закончит писать и предупредил: — «Крючок» у нас свой, если надеешься спастись, заявив ему, что оказался здесь против своей воли, то зря.

— Я понимаю. Разве сейчас может быть мафия без своего адвоката, — обреченно вздохнул Дмитрий Николаевич.

— Молодец, соображаешь. Тогда идем. Здесь рядом, только перейти из подвала на первый этаж, — сообщил Фитиль и коротко бросил Корнеплоду. — Развяжи человека.

Глава 23

Жара в Бишкеке стояла градусов под сорок, но Комбат не успел ее толком почувствовать. Едва он сошел с трапа самолета, его встретили и усадили в джип «Командор». Там работал кондиционер, создавая уютный микроклимат. Сопровождающим Бориса оказался молодой человек по имени Тимур. Он вместе с родителями уехал из Советского Союза много лет тому назад, едва представилась такая возможность. Тимур назвался военным переводчиком, хотя многоопытному Рублеву показалось, что круг его обязанностей несколько шире.

Американцы знали о возрасте Комбата и дали ему день отдыха, да еще Тимур поинтересовался:

— Может, одного дня мало, нужен второй?