Командор Советского Союза - [20]

- Ладно. Их резоны я понимаю. – Александр кивнул. – А те люди, что участвовали в акции? Они-то откуда? Им тоже славы народной не хватает?

- А оттуда-же откуда и остальной народ. – Киров вздохнул. – Только представляешь себе сколько у нас людей в кадровых тупиках? Вечные капитаны, вечные начальники отделов и прочие? Не всем же как тебе устремляться вверх по кадровой лестнице на ракете. Да и не вместит Олимп такого количества небожителей. А значит нужно старых богов, того. – Сергей Миронович провёл пальцами по горлу. – Ну и самое главное, ты знаешь. Они хотят совсем другого будущего для СССР. Даже не капитализма, а какого-то искорёженного феодализма. Увеличить прослойку элиты за счёт ограбления материальных благ, и убрать вообще любую форму ответственности элиты перед народом.

- И долго мы на это будем смотреть? – Спокойно поинтересовался Александр. – Люди не за тем вручили нам власть в стране, чтобы мы позволили всякой мрази сделать из СССР очередную помойку.

- Коба просил повременить. – Киров поморщился. Сталин конечно был поистине великим мастером интриги, но тут глава Партконтроля считал, что бывший Генеральный Секретарь переигрывает сам себя.

- А от меня что вы хотите? Я вот даже пленных вам взял, чтобы было кому петь. Хотя честно говоря хотелось их там прибить на месте.

- Да я вообще не хотел бы чтобы ты влезал в это дело. Всё же это наши разборки. Ну стариков я имею в виду. Но тут они сами сделали первый шаг. Ты кстати знаешь, что они реально хотели тебя напугать этой выходкой?

- Дебилы, прости господи. – Александр вздохнул. – Делать то что? Заваливаться к ним в пансионат, и устраивать «Кровавое воскресенье»? Или ждать пока они меня таки подловят? Я же не могу держать щит всё время. Да и невозможно это. А если они начнут охотиться за моими женщинами? Я же реально могу в ответ геноцид устроить.

Киров вздохнул.

- Коба так и сказал, что ты спросишь. – Когда-то давно, ещё при жизни Старика[2] мы договорились с лидерами партий что они не будут нам мешать, и уйдут из политической жизни страны. Взамен мы выплатили им отступные и организовали гражданство других стран. Те же, кто не уехал, получили жильё у моря, пожизненное содержание, а также полную защиту от силовых структур. Сотрудники КГБ, министерства Внутренних Дел, прокуратуры и всех прочих, не могут даже зайти на территорию курортного городка потому что он находится в юрисдикции Лиги Наций. Но устроив на тебя покушение, они сами нарушили договор, и мы для начала полностью обрубили им связь, а после окружили городок двойным кордоном войск. Так что они там теперь в полной изоляции. Но это касается только верхушки партии Ветеранов. Рядовые исполнители сейчас попали в жернова системы органов, и им конечно скидки не будет. Знали на что шли. А вот что касается Ковена, тут всё и сложнее, и проще. Они как организация запрещены, а поскольку энергетики, с ними милиция даже связываться не будет. Это дело Ордена Красной Звезды, и ничьё более. А ты, как входящий в элиту ордена, конечно можешь и должен при любом контакте с членом Ковена, уничтожить его, как и предписывает внутренняя инструкция по борьбе с энергетиками, находящимися вне закона. Конечно если возьмёшь живьём, это будет замечательно, но, если прикончишь на месте, тоже очень даже неплохо. Но не полезут они, пока не разберутся в ситуации. У них осталось архстратиг, архимагистр, два командора и десяток старших советников. Остальные мелкие сошки.

- Я думал архистратиг у нас только товарищ Сталин.

- Нет не только. – Киров покачал головой. – тогда под выброс чистого коммуния из ядра метеорита попал не только Сталин, но и довольно известный в тех краях священник – старообрядец Григорий Распутин.

От Кирова Александр поехал в архив Ордена Красной Звезды, где ему, после звонка от архимагистра Тимошенко, выдали допуск ко всем без исключения архивам, и фондам Ордена.

Работать с литературой и источниками, Путник умел и любил, так что у него не заняло много времени для сбора подробной объективки на Григория Ефимовича Распутина – сына ямщика из Тобольской губернии. Побывав пару раз на сходках хлыстов, особой благодати не изведал, но определённый вкус к бичеванию обрёл, что позже и вылились в проповедуемую им адскую смесь старообрядчества, хлыстовства, и откровенного блуда. Обряды предпочитал проводить в банях, а летом на берегах рек и озёр, завершая бичевание свальным грехом. Обретя энергию, сразу подался в Петербург, где с новыми силами принялся совершать половые подвиги, чему весьма способствовала энергетика, потому как Григорий Ефимович по свидетельству дам, мог вполне свершить блуд с десятком дам подряд, и не сильно запыхаться. Естественно, что такое не могло остаться незамеченным в патриархальной стране, и против Распутина открывались уголовные дела, а после, под давлением дам, не желавших огласки, закрывались. Его раз пять пытались убить, и даже взорвали ему машину, но уже тогда, поднявший свой уровень до архимагистра, был словно неуязвим. Так продолжалось до самой революции, которую Григорий принял всем своим существом, потому что революционная свобода от уз брака и условностей семейной жизни, это то, что ему хотелось более всего. Но первые революционные эксперименты на почве семьи и брака быстро закончились, и СССР принял вполне обычную для христианской страны семейную модель: один муж – одна жена. Правда для некоторых народностей, и территорий сохранялась возможность обрести двух жён, но это ставило перед мужчиной такие проблемы, что пойти на такое, рисковали единицы.