— Приехали! Дальше машина не пойдет! К пассажирам просьба выйти и прогуляться. — Василий демонстративно отодвинул крышку панели управления и полез в хитросплетения проводов индикаторной отверткой.
— Это как понимать? — возмутился Семин, солидный, уже немолодой мужчина с округлым, вечно недовольным лицом, окаймленным длинными, темными волосами, аккуратно расчесанными на уже начинающей лысеть макушке. — Это что, издевательство? Это мы куда опять заехали?
Правый глаз Семина, когда его хозяин начинал волноваться, дергался и наливался кровью, при этом сам Семин напоминал быка, перед которым помахали красной тряпочкой. Бенедикт Семин читал у нас в Институте Прикладной Истории лекции по остеологии, был очень высокого мнения о своей особе и, вероятно, поэтому остро и болезненно реагировал на все уколы фортуны. И на этот раз он буквально задыхался от негодования:
— Почему вы молчите? Я с кем разговариваю? Куда мы попали? Федор, вы-то чего безмолвствуете? Это ведь и вас касается!
— А что я могу сделать? — пожал я плечами. — В машине Василий хозяин. У него допытывайтесь.
— Василий Иванович, вы можете ответить на мой вопрос? — подчеркнуто холодно обратился к водителю Семин.
Василий почесал отверткой за ухом, подмигнул мне и, повернувшись всем корпусом к Семину, хмуро сказал:
— Вылазь! Надоел ты мне своим зудением. Сказано же, дальше не поедем! Поломку надо исправить, ясно?
— Ясно, — уже более миролюбиво ответил Семин, — однако, Василий Иванович, хотелось бы знать, куда мы попали?
— Эх, дорогуша, я тебе кто, дельфийский оракул, чтобы все знать? Видишь же, ни один датчик не работает? Что тут определишь? Глаза у самих есть. Изучайте обстановку, прикидывайте, сопоставляйте, вы же ученые, а не я!
Семин тяжело вздохнул.
Мы вылезли из кабины. Вокруг зеленой стеной стоял лес — не лес, а самые натуральные джунгли. Одуряюще пахли какие-то неизвестные науке цветы, растения. Теплый ветер доносил из зарослей тошнотворные запахи крупного, очевидно, не очень чистоплотного зверя. Я поежился и прихватил карабин с заднего сиденья.
— Вы полагаете, здесь могут быть хищники? — с беспокойством осведомился Семин.
— А вы думаете, этот лесок пуст? А запахи?
— М-да! — втянул носом воздух Семин и закашлялся. — К-хе! К-хе! Куда он нас все-таки затащил?
— Сами убедились — все три счетчика сломаны. Поживем — увидим. Главное, здесь можно дышать, тепло. И если судить по буйству растительности, мы в тропиках.
— А время? Время какое?
— Не все сразу. Погуляем, что ли?
Семин готов был уже согласиться, но тут такой мощный, дикий рев потряс атмосферу, что мы невольно втянули головы в плечи и попятились к машине.
— Что такое? — испуганно спросил Семин. — Кажется, львы?
— Разве? А мне так напомнило слона. По-моему, это какое-то хоботное. Наверное, мамонт. Занятно! Ни разу не видел живого мамонта. Прогуляемся до того холма, что виднеется справа. С вершины можно осмотреть местность. Пошли! — И, перекинув карабин через плечо, я направился по узкой звериной тропе в чащу. Семин поежился, оглянулся на Василия, копавшегося в механизмах машины, и неохотно последовал за мной.
До холма оказалось километра два. И все эти километры до вершины, и всю обратную дорогу Семин плакался мне на свою крайне неудачную жизнь, пыхтел и проклинал несправедливость судьбы.
— С диссертацией мне не повезло, — говорил он, вздыхая, — тема попалась нудная, скучная. Начальство меня не понимает. Характеры у сотрудников отвратительные… И вообще… А взять этого Василия. Не понимаю, куда отдел кадров смотрел? Что за тип? Вот помяните мое слово, пока мы с вами разгуливаем, он починит машину и удерет без нас. Нахал! Грубиян! Никакого уважения к старшему по званию!
— Это вы, Бенедикт Степанович, зря, — заступился я за Василия. — Конечно, характер у него не сахарный, но товарищей в беде он не бросит. И потом, Бенедикт, а кто из нас ангел? Вы, простите, сами его довели до грубости. Что вы его всю дорогу шпыняете — то вас трясет, то вы замерзаете, то вам жарко, то душно? И все ему под руку, а человек за рулем. Все-таки не бульдозером, машиной времени управляет!
— Плохо управляет! — упрямо заявил Семин. — Плавнее надо, плавнее, а он с места в карьер! А какая тряска при сменах общественно-экономических формаций! И потом знал же ведь он, что через ледниковый период поедем, что холодно будет, знал? Почему не предупредил? Я бы шубу взял, белье теплое. У меня и без этого простуды хронические! Безобразие!
— Во-первых, управляет машиной Василий хорошо. Водитель он классный! Таких поискать! Во-вторых, что у нас полетят все навигационные приборы, этого он, естественно, предвидеть не мог. И что нас в палеолит занесет, об этом ни он, ни я, ни вы до последнего момента не догадывались. В-третьих, я Васю знаю не один год, он сделает все возможное и даже невозможное, чтобы устранить поломку. Уверен, скоро он все отладит, отрегулирует, вернемся домой в наш родной двадцать пятый век, и вы спокойно займетесь своей многоуважаемой диссертацией.
Беседуя в таком духе, мы пробродили около двух часов. Побывали на вершине холма, но ничего утешительного с нее не узрели: вокруг до самого горизонта простирались джунгли. Несколько каменистых возвышенностей — вот все, что хоть как-то разнообразило пейзаж. У одной из скал я разглядел в бинокль гигантского бурого медведя и указал на зверя Семину:
