Командор Советского Союза - [18]
- Опять влезаем на чужую грядку. – Со вздохом произнёс Пырьев.
- Уважаемый Иван Александрович. Вы желаете всю жизнь прожить, не наступив никому на мозоль? Так не бывает. Вы либо начнёте работать и работать эффективно, либо ваша замена не будет вопросом, а станет ответом. И я вас не пугаю. Это вообще не в моей компетенции, назначение и снятие работника такого ранга. Но страна ждёт от Мосфильма новых прорывных решений, а кто там будет рулить этим кораблём, дело второе.
Мечников давно уехал, а Иван Александрович Пырьев всё сидел за столом, положив крепкие крестьянские руки перед собой, и крутя в руках карандаш. Вроде нормальный разговор. Парень толковый, действительно подсказал решение всех наболевших проблем и принёс добрую весть об увеличении финансирования, и разрешении покупать фондируемые материалы без лимита. Но вот если отвлечься от его дистиллированной вежливости, и внешнего лоска, по сути, из-за спины Берии выглянула ощеренная пасть с клыками такого размера, что от одного воспоминания об этом воздух в кабинете превращался в тягучий кисель. И тут уже не об отставке нужно думать, а о сохранении прописки в Москве.
Самому Мечникову было не до глубоких раздумий. Он всё же заехал в министерство и здесь был отловлен многочисленными просителями, требователями, и даже обличителями в каких-то непонятных грехах. Разобраться со всеми быстро не получилось и вырвавшись от них к полпятого, Мечников сказав, что никого не принимает, написал отчёт Берии в ЦКК по беседе с Пырьевым, приложив кругляш запоминателя и упаковав в специальный конверт, отправил спецпочтой.
Машина выехала из здания министерства на Калининском ровно в восемнадцать десять, словно он отработал полный день. Сзади привычно ехал микроавтобус с охраной, которой сегодня было всего шестеро, не считая Василя за рулём его ЗИС – 111, и Григория.
Он собирался заехать в Щукинское училище, и прихватив Нону поехать с ней кататься по Москве-реке, на новом теплоходе в компании с Горьким, и другими писателями, отмечавшими присвоение Сталинской премии Сергею Есенину, за роман в стихах Русь вечная. Писатели и поэты обычно перепивались наглухо, но отказать Горькому Александр никак не мог, тем более что Нона желала «выгулять» свой новый брючный костюм сшитый в ателье самого Осипа Лейзера, и топазовый гарнитур отлично гармонирующий с голубым цветом костюма.
Топазы выращивались на одном из предприятий Минточмаша для масс-детекторов системы ПВО, а брак уходил по себестоимости на ювелирные фабрики, где Александр и выкупил набор для украшения и позже в кооперативе Фаберже ему собрали полный гарнитур, который он и подарил Ноне, на день рождения.
Глухие удары по корпусу машины Александр не услышал а почувствовал. Стальной корпус, упрочнённый энергетически, можно было пробить только противотанковым снарядом, но этого нападающие не знали, и осыпали автомобиль градом пуль. С визгом тормозов машина пошла боком, и чуть не уткнулась в грузовик перегородивший узкую улицу. Канонада выстрелов не стихала, несмотря на то, что охранники, уже открыли огонь из бойниц микроавтобуса, который был забронирован даже получше ЗИСа.
- Василь, открой дверь. – Александр вытащил из-под кресла автомат ТКБ-022, пристегнул сдвоенный магазин, и взвёл затвор.
- Да куда там! – Григорий тоже держал в руках автомат, прислушиваясь к стрельбе.
- Гриша. Я щит поставил. – Спокойно произнёс Александр. - Его не пробить даже пушкой. Разблокируй двери, или я их выбью сам. Ну?
- А, черт! – Начальник охраны дёрнул за рычаг, и дверь приоткрылась.
Дымчато-серый купол накрывший и машину, и микроавтобус, расстреливали с четырёх точек из ручных пулемётов Калашникова мужчины одетые в новые синие комбинезоны Московской энергосети. Надеясь видимо продавить щит за счёт количества попаданий они били длинными очередями, время от времени меняя оружие. Перегородив дорогу стоял ЗИЛ – техничка раскрашенный в жёлтый цвет, а с другой стороны улицу перегораживал ещё один грузовик.
Но для щита командорского уровня пулемёт был не существеннее града. Пули вонзались в щит, и быстро потеряв энергию останавливались, плавно выталкивались обратно и падали на асфальт.
Мечников подошёл к границе щита, и нападавшие видя, что Александр стоит совсем рядом, сконцентрировали огонь на нём, паля уже без перерыва, и в какой-то момент, все четыре ручника заткнулись, израсходовав патроны.
Александр наконец закончил длинную и сложную магему, материализовал её за границей щита, и жёсткий хлопок давления словно взрыв сжал воздух, а после разошёлся разрежением, от чего все нападавшие повалились на асфальт потеряв сознание.
Он развеял купол, и жестом подозвал охранников уже вылезших из автобуса, и Григория.
- Так, парни. Вот этих вот связать, и прямо на нашем автобусе везите в Партконтроль. Охранять как высшую ценность. Эти козлы нам ещё за поцарапанный ЗИС должны ответить.
- И кто кого охраняет? – Задал риторический вопрос Григорий, ставя автомат на предохранитель.
[1] Генеральный прокурор СССР в этой реальности.
[2] В этой реальности потери людей в Великой Отечественной были существенно меньше, и население Москвы больше чем в реальной истории. (В РИ ок. 5.5 миллиона человек на 1965 год.)
