Команда Альфа - [100]

— Давай побродим немного! — предложила она.

Я не имел ничего против такой романтичной идеи. Ведь мы были, в конце концов, молоды, почему бы не изобразить из себя влюбленных гимназистов?

Мы предвкушали прелесть теплой, лунной ночи. Грета прижалась ко мне, склонив голову на мое плечо, шепча на ухо ласковые слова. Я совсем потерял голову от ее кокетства и мурлыканья.

И совсем забыл о времени: какой дурак смотрит на часы, гуляя лунной ночью в обнимку и целуясь с прелестной девушкой? Мы вышли из кабачка в полночь и медленно пошли к мосту, бродили по улицам, по берегу… Словом, время шло к рассвету, когда за нашими спинами возникли тени трех фигур. Я решил, что это пьяные, так они себя держали. Но позднее, вспоминая этот случай, я понял, что, будь они пьяными, им не удалось бы так бесшумно подкрасться к нам.

Это были солдаты. Американские солдаты.

— Ох-хо-хо! Ты погляди, с какой аппетитной девочкой прохаживается эта дубина!

Они пошатывались. Однако у них отлично ворочался язык, чтобы делать подобные подлые замечания. Я был в гражданском, затевать скандал не имел ни малейшего желания и потому решил по-хорошему поговорить с ними. При этом я сгорал со стыда за своих товарищей по оружию.

— Будет вам, ребята, дурака валять. Я ведь такой же армеец, как и вы. Если желаете, можете посмотреть мои документы.

Один из них подошел ко мне вплотную и указательным пальцем ткнул меня в живот.

— Не выйдет, папочка! По-нят-но? Малютка останется с нами, а тебе придется убраться… По-нят-но? — И он бесцеремонно схватил меня за нос.

Я даже это спустил бы ему, если бы Грета, которая чуть отошла в сторону, испуганно не вскрикнула:

— Франци! Ой! Помоги! Франци!

Тогда я оттолкнул наглого типа и повернулся к Грете. Я увидел, как один из парней держал отведенные назад руки девушки, а другой лез ей за пазуху.

Больше я ничего не соображал. Исчез из виду освещенный мост, исчезли здания и деревья вокруг, я видел только двух человекоподобных существ, которые вцепились в Грету.

Не помню, что я предпринял, но Грета рассказывала мне после, будто я дико вскрикнул и мгновенно сбил с ног насильников. Признаю, что меня охватило бешенство, но тем не менее я отлично помню, что с появившимися тут же невесть откуда «эм пи» я был вежлив, даже предельно учтив.

С тем большим негодованием услыхал я на другой день при разборе моего дела на созванном наспех заседании трибунала обвинение в нарушении общественного порядка, нанесении ущерба авторитету американских вооруженных сил и оскорблении действием вмешавшегося по долгу службы в потасовку солдата военной полиции.

— Я прошу привести сюда тех троих, что совершили нападение на меня! И опросить в качестве свидетеля фрейлейн Грету Харт!

На мои слова никто не обратил внимания. И я отказался отвечать на вопросы судьи. Тогда к пунктам обвинительного акта присовокупили еще и непочтительное отношение к суду. Но я все же добился хотя бы того, что мне ответили на мои вопросы.

— Сержант утверждает, что, кроме вас двоих и какой-то особы, на берегу никого не было.

— Ложь! — Я с такой силой ударил по барьеру перед скамьей для подсудимых, что весь зал задрожал.

— Предупреждаю вас, если вы не будете вести себя прилично, вы усугубите отягчающие вину обстоятельства! — сделал мне выговор майор, сидевший в кресле председательствующего. — Вы назовите тех троих, и я велю их привести сюда!

Я понимал, что имею дело с наперед разработанным планом провокации. И все же я, подобно утопающему, упорно цеплялся за соломинку:

— Я прошу опросить свидетельницу фрейлейн Харт. Ее адрес мне известен.

— Знаем. Вы этот адрес уже сообщили. Но должен огорчить вас: названное вами лицо по данному адресу не проживает.

Точно бомба разорвалась в зале и на меня устремилась со всей своей грозной силой взрывная волна! Я лишился слуха, перед глазами у меня замелькали красные и синие круги, мне казалось, что мою голову сжимает тонкая, но крепкая сеть. Я прямо ощущал, как клетки этой сети впиваются мне в мозг…

Они не нашли Грету потому, что не пожелали найти.

Я стал покоряться судьбе.

Перечисленные пункты обвинения военно-полевой суд признал справедливыми и вынес решение понизить меня в чине до капрала.

Итак, я стал ниже на две ступени. Мое месячное жалованье также значительно понизилось. Я еще должен был радоваться, что так легко отделался. Если продолжать упорствовать, то можно ожидать только еще худшего!

Положение мое можно было сравнить разве что с положением мухи, когда она бьется в путах паутины, которую ей не под силу разорвать. Где-то спряталась ее судьба, откуда-то следит за ней… и нет ей спасения…

Нет! Нет! Нет!

Хаукинс не заставил себя долго ждать. На этот раз он уже прислал за мной машину.

Он сам поспешил мне навстречу, снова был любезен, обходителен.

— Мой бедный, бедный друг! — Он протянул мне обе руки. — И надо же, именно тебе так не повезло! Только ты не думай, ни одному слову мы не поверили! Более того, мы послали характеристику на тебя в военно-полевой суд! В сущности, это свинство с их стороны, что они не посчитали ее решающим документом! Да, брат! Это тебе не Америка! Здесь, на оккупированной территории, военная полиция — царь и бог! Да, скверно, что ты влип в такую глупую историю!