Колючий мед - [88]

и любоваться закатом. Я избалую тебя, обещаю.

– Но на какие деньги? – Ее щеки зарделись румянцем.

– Деньги? – Бу пожал плечами. – Ну, я буду дополнительно работать у отца. Брать поденную работу в порту. Другие же справляются, а мы чем хуже?

– А где мы будем жить?

– Пока на свое жилье не подкопим, будем жить у моих родителей.

– А что они скажут, когда ты приведешь с собой девочку неизвестно откуда?

– Они одобрят мой выбор. Разве ты можешь не понравиться? – Погладив ее по волосам, Бу лукаво взглянул на нее. – Знаешь, в доме, где мы живем, на чердак ведет небольшая лестница, и перед выходом на крышу есть безопасный закуток, в котором можно лежать и спать. Я сам там много раз ночевал. По утрам там будят первые солнечные лучи, и открывается вид на весь район Хага[33]. Вот там я хотел бы прилечь с тобой вместе и любить тебя. – Ласковым движением Бу смахнул прядь волос со лба Вероники.

– Звучит чудесно. Ты серьезно?

– Абсолютно. Поехали со мной. – Он с силой прижимает Веронику к себе. Она закрывает глаза, уткнувшись в нагретую солнцем рубашку.

2019

В брошюре Йуара написано, что звон в ушах может менять свой характер, переходя от писка к грохоту, от грохота к жужжанию, от жужжания к свисту. Это вовсе не означает, что нужно избегать обычных повседневных звуков. Напротив, чем больше разбавлять свой звон разнообразными звуковыми впечатлениями, тем проще его выносить. Ни в коем случае нельзя затыкать уши, прислушиваясь к нему в одиночестве. Если достаточно упорно его игнорировать, в конце концов этот внутренний шум станет едва различим. Постепенно можно научиться с ним жить.

Ко всему ли в этой жизни можно привыкнуть? Положительный ответ на этот вопрос навевает больше грусти, чем отрицательный. Можно научиться жить в отсутствие всего, что угодно. Все можно чем-то заменить. Всю жизнь приходится приспосабливаться к другому. Со всем нужно мириться.

Лежа в номере, лениво копаюсь в мобильном интернете. Функция автозамены превращает поп-звезд в попкорн. Обычно мне удается сдерживаться и не смотреть новости про Эрика. Но сейчас я вбиваю первые буквы его имени. Последние буквы поисковик помнит по предыдущим запросам. Я дала слабину и тут же раскаялась.

На экране телефона всплывает фото Эрика, сидящего на качелях детской площадки. Это совсем новый кадр. Статья опубликована вчера в провинциальной газете. Сразу чувствую, как у меня пересохло во рту. Ведь за спиной Эрика стоит и толкает качели Циркачка с блаженной улыбкой на лице. Беременная, восторженная, с блестящими глазами.

– Со дня на день я стану отцом. Жизнь никогда так не радовала меня, – говорит с улыбкой Эрик Эркильс, который раньше состоял в отношениях с бывшим тренером личностного роста и радиоведущей Эббой Линдквист. Эрик признается, что эти отношения были достаточно бурными, но сейчас жизнь бывшего популярного певца наладилась. – У меня был перерыв в несколько лет, но сейчас я вернулся к тому, что люблю больше всего на свете, – к музыке.

Певец работает над новым диском, который выйдет, предположительно, поздней осенью и будет называться «Перезапуск».

– Я оставил все старое позади. Теперь хочу одного: стать хорошим отцом своему ребенку и добрым малым для своей девушки.

– И что же, ваша совместная жизнь совсем безоблачна?

– У рыбок в аквариуме появились нитриты. Это, пожалуй, единственное, что сейчас омрачает наши будни.

Мобильник летит на кровать, горло сдавливает спазм, как перед рвотой. Диск? Это после того, как я вдохновляла его, поддерживала и слушала? Выкупила инструменты из ломбарда и подарила студийное время в подарок на день рождения? Просиживала с ним ночи напролет, обсуждая, что ему нужно для того, чтобы вернуться к музыкальному творчеству? И вот теперь он выпустит диск, потому что его личная жизнь пришла в норму? Какие, к черту, аквариумные рыбки?

Руки начинают трястись. Кажется, будто во мне погас источник света и в теле случилось короткое замыкание.

1955

Она медленно открыла глаза. Через щели в гардинах солнечный свет падал широкими полосами на дощатый пол. Лохматый коврик лежал на месте, в какой-то момент они уснули на нем, а потом, посреди ночи, с горем пополам пристроились вдвоем на узкой кровати. Его рука, расслабленная от сна, по-прежнему лежала на ее талии.

Вот оно – счастье.

Почему его так трудно описать? Счастью не нужны объяснения. Оно самодостаточно, ему не требуется подпитка. И без слов оно прекрасно обходится. Потребность в словах возникает, лишь когда не достичь полноты ощущений, – в полудреме подумала Вероника. В тот момент она испытывала счастье. И оно поглощало все без остатка.

Вероника еще не совсем проснулась. Ноги и руки занемели, в голове туман. В памяти медленно всплывали подробности ночи: как Бу ритмично и нежно целовал ее спину вдоль позвоночника до самого копчика, как бормотал: «Я хотел бы съесть тебя всю по кусочкам». Как он ласкал ее, и как она внезапно и бурно испытала оргазм. Они в шоке посмотрели друг на друга, но он не торопился убирать свой палец, только улыбнулся ей. Потеплев от воспоминания, она прижалась к нему спиной. Казалось, будто каждая вещь в комнате наполнилась новым смыслом. Это походило на ощущения от новой одежды или внезапное осознание истинного значения слова.