Колючий мед - [89]

Рука Бу вздрогнула, и он поцеловал ее в шею.

– Ты осталась? – невнятно спросил он.

– Я скоро пойду, – прошептала она в ответ.

– Останься. – Он крепко обнял ее.

– Не могу. – Вероника попыталась встать и найти одежду.

– Мы же ничего плохого не сделали. – Бу внезапно приподнялся на локтях, его голос звучал вызывающе. – Я хочу засыпать и просыпаться с тобой, не боясь, что нас застигнут врасплох.

– Я знаю. Но моя мать сойдет с ума. Это ни к чему.

Взглянув на девушку, Бу усадил ее обратно на кровать и прижал губы к ее уху.

– Пожалуйста, поезжай со мной в Гётеборг. Чтобы чего-то добиться, нужно дерзать.

Бу притянул ее к себе. Вероника не ответила – она чувствовала себя настолько любимой, что звуки для ответа не требовались. Достаточно было легкого кивка.

* * *

После обеда Вероника поехала на велосипеде в библиотеку, чтобы попасть туда перед самым закрытием. В углу читального зала она нашла выпуск «Гётеборг-Постен» трехдневной давности и проскользнула с ней к одной из кабинок, где можно было в уединении почитать. После того, как мужчина, сидевший напротив нее, поднялся и ушел, она рискнула наконец открыть страницу с объявлениями о вакансиях на последней странице газеты.

Срочно возьмем на работу молодую девушку-секретаря, владеющую машинописью.

Вероника машинописью не владела. Конечно, можно было пойти на курсы, но откуда взять на них деньги? Бу говорил: деньги – не проблема, но на ее вопрос, как их достать, ответы давал уклончивые.

Требуется няня с подтвержденным опытом работы и хорошими рекомендациями.

Опыта работы с детьми у нее не было.

Секретарь.

Помощник кондитера.

Салон духов ищет аккуратную девушку-продавца.

Переписав номера телефонов из последних двух объявлений, Вероника сунула записку в карман. Салон духов. Почему бы и нет? Как она отпустит Бу одного в Гётеборг, а сама отправится в школу домоводства, в которой даже не хочет учиться? На душе холодело, когда она представляла, как вернется в свою девичью комнату в Мальмё. Жизнь вдвоем с матерью, колонка во дворе и продавленные кресла. В доме царила тягостная атмосфера, хотя никто из них не хотел в этом признаваться. Эта атмосфера требовала от Вероники владения собой и сдержанности. После смерти отца мать стала чрезвычайно чувствительно относиться к любому нарушению порядка. Вероника ощущала себя словно в стеклянном доме. Как ей с этим справиться? Она уже не та, что прошлой весной, и ей уже не стать прежней. Да и не хочется. В глубине души бурлила тревога. Вероника подумала об афише Дорис Дэй на стене своей комнаты, о теплой осенней одежде и запахе резины, доносившемся из мастерской рядом с домом. Даже если ей удастся получить комнату в дешевом студенческом общежитии поближе к школе, все это казалось ей бессмысленным. Она видела фотографии девушек в школе домоводства, затянутых в несуразные накрахмаленные фартуки. Зачем ей все это теперь?

Взгляд Вероники упал на объявления о сдаче жилья на правой стороне газетной полосы.

Двухкомнатная квартира с удобствами во дворе, район Майурна[34], сдается с мебелью, 140 крон в месяц.

140 крон. Дорого, но не запредельно, если она устроится на работу и Бу сможет побольше трудиться в отцовской столярке. Может, он правда еще и грузчиком в порту сможет подрабатывать, как предлагал. Недостающую часть суммы можно одолжить у его родителей. Рискнуть и попросить помощи у матери? Может, и получится.

Перед глазами Вероники вставала двухкомнатная квартира – модные жалюзи на окнах и элегантный диван с креслами. Им будет нужна кровать, пусть не слишком широкая, но чтобы было не тесно вдвоем. Плита – хватит одной конфорки. Им много не нужно, питаться будут любовью. Ради любви можно пожертвовать комфортом. Она предложит этот план Бу.

С момента первого поцелуя прошла всего неделя, а кажется, будто целая жизнь. Когда они, слившись воедино, лежали в его постели, у Вероники возникало ощущение, что всю свою прежнюю жизнь она провела, отгородившись от внешнего мира ореховой скорлупой. Расколов скорлупу, Бу растормошил ее своими руками, мыслями, вопросами и языком. Перед самым уходом сегодня утром она почувствовала, что они уже больше не отдельные парень и девушка, а единое целое.

Пока никто ни о чем не догадывался. Если не считать племянницы госпожи Дункер в тот вечер за ужином. Франси, похоже, забыла свои подозрения, а мысли матери были заняты другим, она пыталась заполнить внезапно освободившиеся после возврата путевок номера. Поползли слухи о пчелах, отпугнув многих, кто собирался приехать в пансионат. Им пришлось унимать страсти и размещать объявления в местной газете о скидках, чтобы привлечь новых отдыхающих.

– Извините, мы закрываемся. – Библиотекарь требовательно позвякивала связкой ключей.

Вероника поспешно встала, закрыла газету и вышла, накинув на плечи легкий плащ. Некоторое время она бродила без устали, рассматривая витрины. Салон духов, кондитерская – почему бы и нет? Может, несмотря ни на что, посоветоваться с Франси?

2019

Голос на том конце провода дребезжит и настолько слаб, что я с трудом могу различить его в трубке:

– Алло?

– Слушаю, слушаю вас.

– Меня зовут Аста Аксельссон. Это Эбба Линдквист?