Колючий мед - [45]

В конце концов мы стоим на поле. Земля слегка колышется под ногами. Стебли рапса доходят нам до талии.

– Вот там прекрасно, – вопит Исси. – Теперь, Эбба, тебе нужно отойти, чтобы не попасть в кадр.

– Вы сможете постоять здесь секундочку без меня? – спрашиваю я Веронику.

– Только будь поблизости. Не уходи слишком далеко.

– Вероника, посмотрите на меня и вскиньте руки к небу!

Исси начинает прыгать вокруг, принимая позы фотографа: наклоняется, встает на колени, приближается украдкой.

– Может быть, нам еще удастся наколдовать улыбку? Очень красиво. Лицо больше в эту сторону поверните. – Исси яростно щелкает.

Вероника напряженно улыбается, пытаясь одновременно поправить развеянные ветром волосы. Вся ситуация глубоко унизительна, но Исси, похоже, особо не беспокоится по этому поводу. Периодически она, сморщив лоб, просматривает снимки на фотоаппарате.

– Думаю, теперь получилось, – говорит она в конце концов.

– Слава тебе, Господи, – бормочу я.

Я беру Веронику под руку, и мы начинаем двигаться обратно к машине. Мы уже почти у цели, когда на вершине холма откуда ни возьмись появляется грузовик. Он едет на высокой скорости совсем рядом с обочиной. Слышу скрежет тормозов и вижу, как по сторонам разлетается гравий. За долю секунды до того, чтобы снести открытую переднюю дверь машины Исси, грузовик уходит в сторону и, не сбавляя скорость, переваливает за вершину следующего холма.

– Черт, было близко, – говорю я, оберегающим жестом обнимая Веронику. – Ты что, не понимаешь, что двери машины закрывать нужно? – злобно кричу я Исси. – Это же опасно для жизни!

Когда Исси короткими перебежками добирается до машины и запрыгивает в нее, кажется, что она вот-вот расплачется.

– Что происходит? – сжавшись, Вероника ищет защиты в моих объятиях. Успокаивающе погладив ее по спине, начинаю потихоньку двигаться вместе с ней.

– Да просто идиот какой-то ехал слишком быстро. Народ ничего не соображает.

Перед следующим событием я ничего больше не успеваю сказать, только задумываюсь о том, как сложить ходунки, чтобы запихнуть в багажник. Включив задний ход, Исси едет к нам. Чувствую сначала порыв ветра, потом обод колеса касается моей ноги. От глухого удара в жилах стынет кровь. За машиной лежит Вероника. Она ударилась головой об асфальт и не двигается.

1955

Франси могла рассказывать о чем угодно с таким драматизмом, будто речь шла об уникальном открытии. Если ей случалось увидеть полную луну, можно было даже не сомневаться, что это – крупнейшая и самая желтая луна за всю историю наблюдений. Если Франси выигрывала в лотерею, Провидение нашептывало ей свою волю еще при выборе билета. Укус пчелы в лицо в ее случае означал, что лишь минута отделяла ее от смерти или по крайней мере от слепоты. При этом Веронике казалось, что голос Франси звучит так убедительно, словно сестра сама верит в свои слова.

Сейчас Франси, облаченная в широкополую шляпу и искусно повязанный красный платок, переместилась в сад и, закрыв глаза, откинулась на спинку складного стула. На плетеном стуле рядом сидит Бу. Вероника пристроилась около них на траве.

– Кто-нибудь, передайте мне кувшин! Я ничего не вижу. – Франси шарит рукой по столу.

– Ты глаз-то можешь открыть? – с беспокойством спрашивает ее Бу.

– С трудом. Посмотри, на что он похож! – Франси медленно поднимает самодельную повязку, как если бы ее вспухший глаз был магическим местом, к которому его милостиво подпустили. Бу наклоняется вперед.

– Выглядит, будто ты попала под прямой удар правой.

– И ощущается так же, – довольно мурлычет Франси.

– Может, это укус пчелиной матки?

– Если я ослепну, будешь моим поводырем? – Она умоляюще смотрит на него.

– Конечно. – Бу усмехается так, что на щеках появляются ямочки.

Вероника, стиснув зубы, отводит взгляд в сторону. Мало того, что Франси была красавицей, во всем превосходила Веронику и очаровывала всех окружающих. Теперь ей еще обязательно нужно болтать о своем проклятом глазе? Франси всегда естественным образом становилась центром любой компании и получала внимание всех парней. А Вероника покорно держалась в тени, но сейчас впервые в жизни у нее не было желания сидеть в сторонке и восхищаться сестрой. Она хотела обладать всем, чем обладает Франси. И на траве она устала сидеть. В нее вонзались сухие травинки. Все тело чесалось.

– Слышал о женщине, которую укусила оса в голову в прошлом году? – спрашивает Франси. – Яд проник прямо в мозг. Она так и не восстановилась.

– Черт возьми. – Бу качает головой.

– Такие случаи могут быть очень опасны.

Франси подносит ко рту соломинку. Похоже, ей подали бокал с газировкой.

– Можно спятить и от меньшего, – уточняет сестра, с усилием поднимая ногу на стул, будто и она травмирована.

– Жалко, что мы не можем найти их гнездо, тогда бы мы пополнили наши запасы меда, – сказала Сигне, которая вышла в сад и решительно собрала со стола чашки. – А вы знаете, что, когда в пчелином сообществе оказываются две сильных матки, одна из них отделяется, забрав столько рабочих пчел, сколько сможет? И весь мед, что они способны унести с собой. В рое не может быть больше одной матки, иначе будет битва не на жизнь, а на смерть. Таков закон природы.