Колыбельная - [38]

Бессовестная хозяйка, не вытерпев, все-таки бросила пострадавшей стороне кусочек мяса. Меня все еще клонило в сон, и еду я в себя запихивала чуть ли не через силу — в стационаре-то, может быть, никто и не собирался брать мою кровь раньше чем через месяц, а вот Алевтину Станиславовну такая связь должна заинтересовать чрезвычайно, так что анализы грозили стать неотъемлемой частью моей работы; но все это, увы, никак не помогало справиться с беспокойством и тысячей вопросов, роящихся в голове.

А невинная оговорка — что не начальство сожрало Люта за самодеятельность, а он сам к кому-то прицепился — была как штамп «в работу» на согласованных чертежах.

— Белян, — безнадежно вздохнула я, — как так вышло, что контроль за столь важной операцией достался не твоему отцу, а какому-то выскочке третьего чина?

Особистка так скривилась над своей тарелкой, будто там был разогретый паек с рынка, а не вполне пристойная отбивная.

— Тиш, как ты думаешь, — протянула Беляна, откинувшись на спинку стула, — что он со мной сделает, если я тебе выболтаю?

— Твой отец-то? — удивилась я. — Откуда он узнает?

— Не папа, — поморщилась особистка. — Лют.

— А… — разумные доводы закончились. Я могла бы сказать: «Вы же в равном положении!» — но Беляна никогда не делала ничего, не обсудив варианты с начальством и не получив прямой приказ. А ее сменщик, если задуматься, творил и вытворял направо и налево, что не вязалось не только с уставом, но и со здравым смыслом.

— Лют — хороший агент, — миролюбиво сообщила особистка. — Он знает, что делает. Но это последний человек, которому я рискнула бы перебежать дорогу.

Прелестно. А я его тут как раз бросить собралась.

И почему у меня не получается включать мозги до того, как я с кем-нибудь пересплю, а не после?! Кажется, эта опция здорово упростила бы жизнь…

— Погоди, — подобралась Беляна, у которой, похоже, крайне не вовремя проснулась вся особистская проницательность, — только не говори, что ты…

— Не перебегала я ему дорогу, — тоскливо отозвалась я и отодвинула от себя недоеденную отбивную. Тайка проводила тарелку взглядом, исполненным невыносимого страдания. — Сделала все, как он хотел. Просто…

— Только не говори, что тебе с ним не понравилось, — хмыкнула особистка. — Не поверю.

Понравилось. И это тоже была проблема.

— Или раз вернулся твой Найден, ты решила быть верной супругой? Есть разумное предложение даже не пытаться.

— Не собираюсь я возвращаться к Найдену! — взвыла я. — Беляна, ради всего святого, на свете есть заботы помимо мужиков!

— Все беды все равно, в конечном счете, сведутся к мужикам, — безапелляционно заметила особистка, ничуть не смутившись. — Вот увидишь.

Я только отмахнулась. Мои беды сводились к недостатку информации и зависимому положению…

Но ни того, ни другого не было бы, если бы не Найден с Лютом.

— Мой тебе совет, — хмыкнула Беляна и полезла в карман за тренькнувшим переговорником, — продолжай в том же духе: делай, как он хочет. Тогда, возможно, он вежливо сделает вид, что все это были твои решения и ты — кругом умница. Нам нужно вернуться в стационар.

— Сделать вид, что я умница? — мрачно предположила я.

В чем-то Беляна была права, как ни унизительно: обо всех веяниях и настроениях в верхах Лют ухитрялся пронюхивать раньше, чем кто бы то ни было — и всегда точно знал, как повернуть их себе на пользу. Чего стоил один только фокус со сменой пятого чина на третий, минуя четвертый!

И шпильку с облачком он выудил из хранилища, и татуировку он получил раньше всех добровольцев, и про возможность переобучения выведал… стоило ли удивляться, что кое в чем Лют обставил собственного начальника и его дочь? И что он знает, что делать дальше — в отличие от меня?..

Мне-то, в силу низкой категории допуска, вообще о планах МагКонтроля знать не положено.

— Хотя бы сделай вид, — бесцеремонно посоветовала Беляна и поставила немытую тарелку в раковину. — Идем. Нужно откачать магию из Найдена, пока он не очнулся.

Идти куда-либо мне резко расхотелось. Делать вид — и подавно.

— Белян, — негромко окликнула я ее, — мне нужен образец докладной о переводе. Очень. Прямо сейчас. Вопрос десяти минут. Лют наверняка сменит тебя в стационаре, передашь отцу бумаги?..

Особистка удивленно вскинула брови, но протестовать не стала.

О том, что первое прошение уже отправлено, знал только Лют.

Особист встретил нас в холле. Скупо кивнул Беляне, галантно принял у меня тяжелую шубу, не выпуская прижатый плечом к уху переговорник и дослушивая чьи-то отрывистые приказы.

— Поздновато, — сказал он, рявкнув в трубку дисциплинированное «Так точно!» и сбросив вызов. — Гаденыш уже очнулся. Сейчас возле него дежурят двое конвойных. Контрразведка выслала своих людей, но они прибудут только к утру. Было бы здорово вытрясти из него хоть что-нибудь, пока его у нас не увели. Но молчит, сволочь, как рыба об лед. Тиш… мне категорически не нравится идея пускать тебя туда, но велика вероятность, что ты — единственная, кто способен заставить его открыть рот, да и остатки магии у него забрать надо — мало ли на что он способен сейчас. Справишься? Я зайду с тобой, если хочешь, но тогда… сама понимаешь.