Колыбельная - [33]

— Лют, — позвала я, уже чувствуя, как уголки губ сами собой разъезжаются в стороны, как у девчонки-подростка, твердо решившей нарушить родительский запрет, пока мамы нет дома, — а у полевых агентов есть норматив на скоростное одевание?

— Есть, — севшим голосом отозвался особист, увлеченно скользя пальцами по моей спине.

— Раздевайся, — сказала я ему.

Просьба оказалась достаточно внезапной, чтобы Лют на мгновение замер, позволяя мне выкрутиться из тесных объятий и отвлечься на кормежку Тайки, — но быстро опомнился и с досадой протянул:

— Все бы тебе командовать и верховодить, — и вместо того, чтобы исполнить невинный дамский каприз, рывком стянул с меня штаны. А стоило резко обернуться, возмущаясь таким самоуправством, как особист поднял меня, вынуждая обхватить его ногами, и без промедления прижал спиной к стене.

С ним мне определенно не светило ни командовать, ни тем более верховодить. Оставалось только расслабиться и плыть по течению — даже если оно норовило сорвать меня с безопасного берега в бушующий водоворот, до темноты в глазах и бессвязных мыслей в голове, ослабевших рук и быстрых, коротких вскриков, срывающих голос и наверняка слишком громких. Мне было не на что опереться — и я держалась за его плечи, прижималась щекой к холодному дракону, а татуировка хищно скалила на меня чернильные зубы. Лют почти рычал — неразборчиво, в таком же забытьи, сбивая дыхание и все наращивая темп — и впервые идеально гармонировал с собственным именем.

В любой другой момент это напугало бы, но в тот вечер все казалось правильным. Он спешил упрочить свои права, отпраздновать победу — а я хотела забыться, с головой нырнуть в безудержный водоворот и снова ощутить себя нужной и желанной.

И все было так, как требовалось — нам обоим.

Норматив на скоростное одевание я бы определенно завалила, даже если бы не шаталась на ослабевших ногах, но Лют, так и не соизволивший снять штаны, управился в рекордные сроки и пришел на помощь, самолично спася мою водолазку из-под сытой Тайки, решившей, что это отличная подстилка. В результате пришедшая ровно в шесть Беляна застала вполне приличную картину — мы сидели и, переглядываясь, как два подростка с общей Великой Тайной, бодро жевали слегка подсушенный, но необычайно вкусный ужин. Единственной деталью, выбивающейся из идиллической картины дружеских посиделок, была Тайка: лишившись водолазки и уяснив, что запеченной курицей мы не поделимся, собака разобиделась и ушла дремать на особистскую кровать.

У нас не было сил ее сгонять, а Беляна, разумеется, немедленно открыла рот.

— Признаться, я ожидала увидеть в твоей постели Тишу, а не Тайку, — сообщила она, привалившись плечом к платяному шкафу. А потом присмотрелась и коротко произнесла: — О.

— О? — перепросила я, с подозрением окинув себя взглядом. Водолазка, конечно, в шерсти, но в остальном…

— Причешись, — посоветовала особистка и, к моему безграничному удивлению, свернула тему. — А еще порция найдется?

Лют махнул рукой в сторону остывающей плиты, и Беляна, исследовав контейнеры, утащила себе здоровенный кусок запеченной курицы. Тайка немедленно спрыгнула с кровати и процокала к столу, сделав невероятно жалостливую морду.

— Что, до такой степени увлеклись, что собаку не покормили? — со всей своей зубодробительной прямотой поинтересовалась особистка и отрезала кусок от своей порции.

Тайка с готовностью клацнула зубами и приняла совсем несчастный вид.

— Покормили, — так сонно и умиротворенно отозвался Лют, что отрицать увлеченность уже не было никакого смысла. — Но не станет же она отказываться, если есть кого развести на добавку?

Беляна плашмя стукнула его по лбу вилкой, не вступая в дискуссии о том, кого тут разводят, и поинтересовалась:

— У меня снова выходной? Жаба уже задает вопросы, чтоб ты знал.

— Жаба? — машинально переспросила я.

Особисты покосились на меня, явно прикидывая доступные способы заткнуть рты гражданским, но потом все-таки смилостивились.

— Табельщица, — отозвался Лют и адресовал мне такой плотоядный взгляд, будто мысленно уже распланировал всю ночь, утро и завтрашний день. Но все-таки мирно поинтересовался: — Что скажешь?

Я замялась. Обнародовать произошедшее я откровенно опасалась, но, с другой стороны…

— Нам же нужны слухи?

Лют откинулся на спинку стула и криво усмехнулся.

— Только слухи? Женщина, ты ранишь меня в самое сердце.

Беляна с любопытством перевела взгляд на особиста и выразительно приподняла брови. Лют досадливо поморщился, но честно изложил ей мою идею, как выманить из укрытия Найдена Лома и заставить его наломать дров.

— Рискуешь, — заметила его напарница, выслушав план. — Тишу-то он, положим, не тронет, а вот тебя раскатает тонким слоем.

— Пусть попробует, — пожал плечами Лют. — Доложишь главному? Если одобрит, можно сболтнуть что-нибудь Жабе.

— Разберусь, — отмахнулась Беляна и ретировалась, оставив нам немытую тарелку и объевшуюся собаку.

Я предоставила Люту прятать остатки ужина в холодильник и принялась собирать со стола грязную посуду. Тайка провожала каждую тарелку таким жалобным взглядом, будто я их у нее от сердца отрывала. Лют молчал, гремя контейнерами.