Колонна и горизонты - [112]

На следующие день и ночь все повторялось снова. Питаться приходилось листьями бука и щавелем. Воды не было. Единственным средством хоть немного утолить жажду был недавно выпавший снег. Постоянная спешка и вражеская авиация не давали возможности приготовить пищу. После относительно спокойной жизни под Горни-Вуковски и Равно мы попали в такой ад, на фоне которого поблекли даже бои на Сутеске. Самолетам союзников, не удавалось прийти нам на помощь. Только однажды за все время этих боев они сбросили немного продуктов 13-й бригаде, которая временно была отсечена от остальных частей дивизии.

Оставив сады, которые совсем недавно сбросили свой чудный цвет, наши части вместе с госпиталями замерзали у высокогорного озера Сухое. В горах действовали батальоны СС, получившие задачу уничтожить югославские подразделения, сражавшиеся под знаменем с серпом и молотом. Эсэсовцы яростно бросались в атаку, словно желая на нас выместить злобу за свои поражения на других фронтах. Иногда мы даже не успевали вынести раненых с позиций, которые нужно было срочно оставить. Воевали на совесть, как и под Сутеской. Каждый боец, каждое подразделение старались мысленно представить общую обстановку и действовать сообразно с этими представлениями о ней. Так, гарибальдийцы, атаковав эсэсовцев во фланг, спасли своих товарищей ловченцев от неизбежного поражения. Бригады и батальоны сражались по единому замыслу, выполняя свои конкретные задачи в опасных маршах и отражении многочисленных атак врага.

— Победа близка, товарищи! — подбадривал бойцов Янко Чирович. — Это последние судороги фашизма.

Во время привала под елями возле штабного склада я услышал, как кто-то включил приемник, чтобы послушать Москву. После боя Кремлевских курантов и сообщения о московском времени торжественный голос диктора оповестил мир о новых победах Красной Армии на Карельском фронте и о прорыве блокады Ленинграда. Этот голос вселял в нас спокойствие и уверенность в победе.

Затем кто-то из курьеров настроил приемник на концерт классической музыки. До нас донеслись звуки какого-то невероятно далекого мира, где люди не слышали стрельбы и взрывов и, может быть, до сих пор не знали о фабриках смерти в Европе, где день начинался с чтения свежих газет и спокойной беседы за утренней чашкой кофе или чая.

Впечатления от происходивших событий нагромождались с такой быстротой, что я не успевал привести в порядок свои мысли. То мне казалось, что мы ходим по кругу, то — что мы вступаем на незнакомую территорию, которую затем кто-нибудь узнает по хижинам или по свежим могилам своих недавно погибших товарищей. По-видимому, гитлеровцы, изучая местность по картам и анализируя сведения, полученные от разведчиков, как в хорошо разыгрываемой шахматной партии, угадывали каждый наш следующий ход и немедленно принимали необходимые меры. Но, в сущности, все было значительно проще. Как позже стало известно, они перехватывали наши радиограммы и при помощи специальных служб расшифровывали их, и это мешало выполнению наших планов и замыслов.

Казалось, что каждое утро перед нами как из-под земли вырастает то же подразделение, от которого мы с таким трудом оторвались накануне вечером. Понять это было нетрудно: противник на машинах успевал обогнать нас параллельными дорогами, занимал позиции на одном из рубежей нашего маршрута, давал своим солдатам хорошо отдохнуть и на следующий день с новыми силами набрасывался на наши обессилевшие от голода подразделения.

Колонна снова пересекла шоссе, ведущее к Травнику, перевалила через гору Крушчицу, достигла поселка Палика, а оттуда, под дождем, выбиваясь из сил, вернулась к подножию гор Враница. 3-я крайнская бригада, оторвавшаяся от основных сил в предшествующих боях, снова присоединилась к дивизии. Бойцы с тревогой посматривали на своих раненых товарищей. Кто мог с уверенностью сказать, что на следующей вершине их не постигнет такая же, если не худшая участь, потому что враг вырывал у нас из-под ног почву и отнимал небо над головой?

Используя опыт боев на Сутеске, вышестоящий штаб решил передать раненых из нашей в 10-ю дивизию, которая должна была укрыть их в пещерах, лесных чащах и других труднодоступных местах.

Нам предстояло совершить очередной трудный марш в направлении Битовни. Оставив своих раненых в надежных руках, мы получили возможность двигаться быстрее. Чтобы обеспечить скрытное управление войсками, штаб корпуса ввел для частей и соединений кодированные наименования, в основу которых легли различные географические названия: «Цер», «Дрина», «Босния», «Сава», «Дунай» и т. д.

Измотанные тяжелыми боями и бесконечными маршами, колонны наших войск растянулись, тыловые подразделения отстали, боеспособность частей значительно снизилась. Мы снова петляли от одной вершины к другой, но в этом было мало проку. Противник, как дикая кошка, бросался на нас, впивался ногтями в наше тело, а другие, соседние части, имея свои задачи, не могли помочь нам сбросить врага с нашей шеи.

И только после того как наши подразделения на участке Тарчин — Раштелица перешли железную дорогу Сараево — Мостар и оказались на старых игманских тропах в районе Белашницы, наступило облегчение. В лесах между Пресеницей и Трново бойцы с радостью узнали о том, что товарищ Тито и Шубашич подписали соглашение