Кольцо с бриллиантом - [12]

— Баас не любить вы есть пирожных, мисс Джил, — широко улыбаясь, напомнил ей Томас. — Он говорить, это нехорошо для зубов — много сахара.

— Ну… — Джил наморщила нос и принялась качать ногой под столом, задевая за его ножку. — Тогда только печений. Их будет достаточно.

«Похоже, дядя держит ее в ежовых рукавицах», — подумала Кэролайн. Ее это ничуть не удивило.

Несмотря на то, что сейчас Джил дулась на дядю, было видно, что она его обожает. Она бежала к посадочной полосе с распростертыми для объятий руками и остановилась, лишь увидев, что с «дядей Вэлом» прилетел кто-то незнакомый, — возможно, вспомнила, что она на него в обиде: он ведь обещал быть в «Йондер-Хилл» накануне и встретить ее. «Это все из-за меня, — подумала Кэролайн. — Если так пойдет дальше, у меня тут будет не много друзей!»

На веранду поднялся Дарвэл Преториус. Его сопровождали трое слуг: один нес два чемодана Кэролайн, двое других шли сзади и тащили за ручки ее дорожный сундук. Они аккуратно сложили багаж на первой ступеньке лестницы. С дороги послышался шум мотора.

— Гейни! — воскликнула Джил и рванулась в дом.

— А как же я? — улыбаясь, спросил Дарвэл.

Не снижая скорости, но сменив курс, девочка бросилась ему на руки:

— Я очень тебя люблю!

— Но не так, как Гейни. — Преториус чуть-чуть посуровел. — И не говори мне, что он всегда выполняет свои обещания!

— Когда он мне что-нибудь обещает, он всегда это выполняет. — Джил высвободилась из дядиных объятий и побежала встречать подъезжающий автомобиль.

Дарвэл налил два стакана сока и протянул один из них Кэролайн:

— Пейте. Он хорошо утоляет жажду.

Ароматный сок был хорош — настоящий нектар, приготовленный из ананасов, напиток богов, успокаивающий измученное жарой горло.

— Спасибо. Сок отличный, — поблагодарила Кэролайн.

— Гейни, наверное, уже подъехал. — Дарвэл указал на вход в дом. — Идите прямо через холл к дальним дверям. Фасад «Йондер-Хилл» смотрит от дороги, а не на дорогу.

Кэролайн прошла через просторный холл с выбеленными стенами, обставленный прекрасной резной мебелью в старом голландском стиле. Потолок поддерживался рядом поперечных балок. В центре холла висела массивная люстра. Пол из темного дерева был натерт до зеркального блеска — Сара явно не бездельничала в отсутствие хозяина.

В дальней стене холла были широкие двойные двери. Открыв их, Кэролайн оказалась в просторном внутреннем дворике-патио, где вдоль длинного стола, предназначенного, очевидно, для завтраков на свежем воздухе, стояли удобные стулья.

Дворик оказался просто замечательным: на любом предмете, который можно было обвить, росла бугенвиллея, несколько манговых деревьев давали густую тень, высокие алые лилии-канна обрамляли ярко-зеленую травяную лужайку, в середине которой красовался под солнцем плавательный бассейн с низким трамплином для ныряния. Бугенвиллея не скупилась на цвета и оттенки — от белого до бронзового. Вода в бассейне была такой синей, что казалась нарисованной. Лужайку украшали разноцветные зонты, под которыми были расставлены небольшие металлические столы и стулья. «Идеальное место для вечеринок, — подумала Кэролайн. — Но по Дарвэлу Преториусу не скажешь, что он большой их любитель».

Машина остановилась за живой изгородью гибискуса; оттуда слышались приветственные восклицания и смех. Голос Джил срывался от радости:

— Он никогда мне не разрешит! Ах, если бы он разрешил! Ты попросишь его, Гейни? Попросишь?

— Боюсь, мое влияние на твоего дядю не так уж значительно. — (Кэролайн сразу узнала голос своего двоюродного брата.) — Но, с другой стороны, дело это пустяковое. Он не станет препятствовать. Я подарю тебе пони, солнышко.

Кэролайн мельком взглянула на Дарвэла и поразилась выражению его лица: оно просто окаменело от неприязни, пронзительные синие глаза сузились, рот превратился в тонкую жесткую линию. «Что же в Гейни есть такого, что так не нравится Дарвэлу?» — подумала девушка.

Гейни с цепляющейся за его руку Джил вышел из-за живой изгороди, и Кэролайн сделала вывод, что внешность кузена полностью соответствует его голосу: беззаботный и беспечный, он производил впечатление человека, живущего одним днем и не отягощенного мыслями о будущем. Ему хорошо жилось в настоящем — об этом говорили смеющиеся голубые глаза и веселая улыбка. Белокурые волосы свободно спадали на лоб и придавали ему несколько мальчишеский вид. Расстегнутая рубашка обнажала мускулистую грудь, покрытую золотисто-коричневым загаром. Походка была как у спортсмена: упругая, быстрая, полная скрытой мощи.

— Кэрол, ты не представляешь себе, как мне жаль! — воскликнул Гейни, целуя двоюродную сестру в щеку. — Я бы два зуба отдал ради того, чтобы приехать вовремя в Кейптаун! Но я просто не мог. Подумай сама, как бы я бросил всех этих людей, собравшихся на похороны бабушки? Их там до сих пор целая толпа. Они все несказанно уважали ее и остались бы в «Салеме» до Судного дня, если бы им позволили. Куда пожилым людям девать свободное время? А тут похороны…

Гейни слишком усердствовал в оправданиях — Кэролайн даже почувствовала какую-то неприязнь к нему, и ей стало стыдно за себя. Взглянув на Дарвэла, она поняла, что Гейни вызывает в нем те же чувства, но он и не думает их стыдиться.