Кольцо графини Шереметевой - [5]
Какая изысканность в подборе цветов! — нежные, пастельные, серебристо-сиреневые, серо-голубые чередовались с тёплыми жёлтыми и бледно-розовыми, и всё это отливало бриллиантами, жемчугами, сапфирами...
Дамские юбки были подобны великолепным распустившимся цветам, а талии, затянутые в корсеты, — стеблям. Тонкие кружева обрамляли шею и руки; платья натянуты на каркас, или корзину из китового уса, носившую название «панье». А какие затейливые сооружения на головах! Подобные этаким архитектурным мезонинчикам из кружев, лент, стрекоз и бабочек, и они носили французское название — фонтанж.
Ах как ценили люди того времени удовольствия! Они словно вырывались из узких теснин прошлых веков, из законов «Домостроя», впервые вкусив новые прелести, потянулись к европейскому изяществу. Научились одеваться со смыслом, ладно двигаться, на особый манер снимать шляпу, доставать табакерку.
А музыка? Что за дивное смешение тонких звуков скрипки, хрипловато-низких — альта и дребезжащих — клавикордов! Под такую музыку можно двигаться только неспешно, изящно, в полном благорасположении.
Петербург полюбил тайные вести, беседы наедине, разговоры за закрытыми дверьми, отдельные будуары и кабинеты. Сколько новостей можно в них разузнать, как удачно позлословить о сопернице, проучить неловкого кавалера, устроить хитрую интригу!.. И всё это благодаря плотно закрытым дверям.
Миновала пора неумеренного питья и обжорства, когда ежели чин мужской — так и живот большой, теперь думали о фигуре. В застолье, беря бокал, даже мужчины оттопыривали мизинец, а дамы вино лишь пригубливали.
Однако... однако в тот вечер в голицынском доме два друга-товарища — Трубецкой и Долгорукий — к концу вечера изрядно «перелишили», опьянели. В это время в зале как раз появился их общий знакомый Юрий Сапега с хорошенькой полькой, и молодые князья наперебой стали приглашать её на танцы. Когда же красивая полька, обещавшая контрданс Трубецкому, подала руку Долгорукому, Никита Юрьевич готов был испепелить друга. Пошатываясь и громко бранясь, они направились к выходу и уединились. О чём шёл у них разговор — неведомо, но многие слышали рассерженный рокот Долгорукого и высокий тенор Трубецкого.
II
Примерно в те же дни в корчму, что стояла на пути в Петербург, ввалилась гурьба работных людей. Не снимая одежды, не здороваясь, не вытирая ног, они с шумом расселись вокруг деревянного, добела выскобленного стола. Тут же появилась хозяйка, жбан с квасом, штофы с водкой, пироги и брюква, и начались шумные разговоры.
— Сам стоял на карауле, сам видал... идёт это она, еле ноги переставляет... то ль пьянёхонькая, то ль лихоманка её схватила... Баба она и есть баба, хоть и царица...
— У, с-сатана заморская, жёнка антихристова!.. Какой сам был, такую и нам оставил.
— Лукавой бабы чёрт в ступе не утолчёт... Да ещё и немка.
— На столбе бумагу повесили про болезнь её, может, приберёт Бог... Ляксандра Данилыча — вот кого надоть...
— Э-э-э, на ча нам Меншиков? Пусть царевич Пётр правит, сынок блаженного царевича Алексеюшки-и, и-э-х! Нам старые порядки надобны, православные!
— А верховники тайные — их-то к чему выдумали? Дело это тоже нечистое, антихристово!
Гудела шумная компания, горячилась, воздух стал сизым от табачного дыма, несло сивухой и рыбным варевом.
Хозяйка ловко носила тарелки, кружки, проворно бегала на кухню и обратно и при этом успевала прислушиваться к разговорам, которые вели гости, а за дверью шепталась о чём-то со своим мужем. Никому не приходило в голову, что то, о чём говорили гости, записывал корчмарь, а потом передавал в тайную канцелярию.
На прощание хозяйка весело улыбалась, открывала дверь и напутствовала: «Гость — госта, а пошёл — прости!» А через день-два схватят кого из случайных путников, и невдогад им, кто донёс, останется сие тайной закрытых дверей.
III
..Александр Данилович Меншиков отослал камердинера, плотно прикрыл дверь, задвинул тяжёлую гардину и зажёг свечи в шандале — теперь он был прочно отгорожен от внешнего мира, так ему лучше думалось.
В длинном бархатном кафтане, в мягких сапогах скорым шагом пересёк кабинет, резко повернулся и — назад. Заложив руки за спину, хмуро глядя на роскошный восточный ковёр, прохаживался по кабинету.
Лицо Меншикова в последние годы обрюзгло, ожесточилось, появилась язвительная ухмылка и две глубокие морщины возле рта — не осталось и следа от того весельчака, который покорил когда-то Петра Великого. Ямка на подбородке длинного лица углубилась, волосы топорщились, и всем своим обликом напоминал он старого льва.
Было о чём подумать всемогущему властелину! То возвращался мыслью он к Петру Великому — как тяжко тот умирал, как мучила его мысль о напрасно прожитой жизни, о том, что все начинания его придут в забвение, то горевал о скончавшейся Екатерине, то более всего терзался собственной судьбой. Царь завещал продлевать его дело, и Меншиков старался, руководствовал императрицу Екатерину, а теперь не стало её — и зашаталась под ногами у светлейшего земля... Он ли не воспитывал Петрова внука, он ли не держал его в строгости, как приказывал Пётр? Денег лишних — ни-ни, играми тешиться много не давал, об здоровье его заботился более, чем об собственном сыне, в ненастье на прогулку не выпустит, а чтоб под надзором был — в собственном дворце поселил...
Что мы знаем о Петре II? Пётр II Алексеевич — российский император, сменивший на престоле Екатерину I. Внук Петра I, сын царевича Алексея Петровича и немецкой принцессы Софии-Шарлотты Брауншвейг-Вольфснбюттсльской, последний представитель рода Романовых по прямой мужской линии. Вступил на престол в 1727 году, когда ему было всего одиннадцать лет, и умер в 14 лет от оспы. Но управлял ли он страной? Кто реально держал власть в Российском государстве? Историк А.И. Алексеева в своей книге раскрывает тайные пружины дворцовых заговоров и переворотов, знакомит читателя с яркими личностями того времени, развенчивает устоявшиеся мифы и легенды.
Среди белых пятен русской истории — 1725–1730 годы, когда за пять лет сменилось четыре императора. В их числе был отрок Петр II, при котором завязался тугой узел придворных интриг. Что будет с юным императором, чем кончится схватка Давида с Голиафом, каковы намерения Петра II и их завершение? Чего добивалось окружение царя и что из этого вышло? Обо всем этом пишет историк и писатель Адель Алексеева.
Книга о жизни и творчестве русского советского художника — создателя первой картины, посвященной революции ("Большевик"). Жизнь художника может служить образцом высокого нравственного подвига.Для среднего школьного возраста.
История славного рода Шереметевых – это часть истории нашей огромной страны. Они всегда были по правую руку великих князей, а потом и царей; имели более всех боярских шапок в Думе. Вряд ли какая иная династия сделала столько для Москвы и Отечества, сколько сделали Шереметевы, – не зря мужчин этой династии называли «МУЖАМИ ВОЙНЫ И СОВЕТА». «Мы создали армию и флот, теперь наша задача – образование и культура», – говорил Петр I, и Шереметевы подхватили его призыв. Они занимались церковно-приходскими школами, воспитывали из крепостных крестьян композиторов, скульпторов, актеров и др. В новой книге известной писательницы А.
«Прощай и будь любима» – роман о жизни московской семьи в XX веке. У старшего поколения самые драматические истории проходят в 1920-е годы. На младшее поколение выпали не менее драматические события 1950-х годов. А для главной героини Вали Левашовой вся взрослая жизнь сопровождается то страстью, то сомнениями, в которых «виноваты» любовь и разлука, поклонники и одиночество…События в книге самые что ни на есть реальные, и потому им легко вписаться в набоковскую мысль: «Да, жизнь талантливее нас. Куда нам до нее! Ее произведения непереводимы, непередаваемы…».
Михаил, сирота, который рос в Воспитательном доме Демидова, благодаря очевидным способностям к живописи получает возможность отправиться во Францию, чтобы стать учеником известной художницы Виже-Лебрен. Кто же знал, что путешествие его начнется как раз в канун Великой французской революции. В пути он попадает в руки пиратов, затем — на галеры, но в конце концов прибывает в Париж, а там новые приключения — такие же опасные… Автор Адель Алексеева уже не в первый раз представляет вниманию читателей романы о развитии культуры и искусства в России конца XVIII — начала XIX века: «Граф и Соловушка» — о театре, «Золотой скарабей, или Крестовые братья» — об архитектуре.
Роман известной японской писательницы Савако Ариёси (1931–1984) основан на реальных событиях: в 1805 году Сэйсю Ханаока (1760–1835) впервые в мире провел операцию под общим наркозом. Открытию обезболивающего снадобья предшествовали десятилетия научных изысканий, в экспериментах участвовали мать и жена лекаря.У Каэ и Оцуги много общего: обе родились в знатных самурайских семьях, обе вышли замуж за простых деревенских лекарей, обе знают, что такое чувство долга, и готовы посвятить себя служению медицине.
Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.
Книга Генриха Эрлиха «Царь Борис, прозваньем Годунов» — литературное расследование из цикла «Хроники грозных царей и смутных времен», написанное по материалам «новой хронологии» А.Т.Фоменко.Крупнейшим деятелем русской истории последней четверти XVI — начала XVII века был, несомненно, Борис Годунов, личность которого по сей день вызывает яростные споры историков и вдохновляет писателей и поэтов. Кем он был? Безвестным телохранителем царя Ивана Грозного, выдвинувшимся на высшие посты в государстве? Хитрым интриганом? Великим честолюбцем, стремящимся к царскому венцу? Хладнокровным убийцей, убирающим всех соперников на пути к трону? Или великим государственным деятелем, поднявшим Россию на невиданную высоту? Человеком, по праву и по закону занявшим царский престол? И что послужило причиной ужасной катастрофы, постигшей и самого царя Бориса, и Россию в последние годы его правления? Да и был ли вообще такой человек, Борис Годунов, или стараниями романовских историков он, подобно Ивану Грозному, «склеен» из нескольких реальных исторических персонажей?На эти и на многие другие вопросы читатель найдет ответы в предлагаемой книге.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
Автор книги Борис Алмазов не только талантливый писатель, но и известный деятель казачьего движения , атаман. Поэтому в своем новом романе он особенно колоритно и сочно выписывает детали быта казаков, показывает, какую огромную роль сыграли они в освоении сибирских пространств.
Роман Александра Бородыни «Крепостной шпион» — остросюжетный исторический детектив. Действие переносит читателя в российскую столицу времён правления императора Павла I. Масонская ложа занята поисками эликсира бессмертия для самого государя. Неожиданно на её пути становится некая зловещая фигура — хозяин могучей преступной организации, злодей и растлитель, новгородский помещик Иван Бурса.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.