Когда в пути не один - [139]

Шрифт
Интервал

* * *

Славянов готовился к отъезду на пленум райкома партии в тот район, где в молодые годы он работал первым секретарем. В третий вариант своего выступления Иван Васильевич внес необходимые дополнения, изменения и передал его Филиппову, чтобы он довел текст до кондиции.

Выполнив задание председателя, Владимир отнес выступление в машбюро на перепечатку и, сложив в нижний ящик стола старые варианты доклада шефа, ожидал, когда принесут новый текст. Ждал он и прихода председателя колхоза «Идея Ильича» Чагина, предупредившего, что зайдет «по личному вопросу».

Быстрее оказались машинистки. Вычитав принесенный ими текст, Владимир вложил первый экземпляр доклада вместе со своим заявлением на отпуск в папку председателя, но решил придержать ее немного у себя, а шефу отдать лишь после того, когда появится Чагин и расскажет, какие у него проблемы: может, есть срочная потребность попасть на прием к Славянову?

Вскоре дверь филипповского кабинета широко распахнулась и с грохотом ударилась о стоявший в углу сейф — так всегда входил только Чагин.

Поздоровались. Без предисловий гость начал со своей любимой фразы:

— Что у вас нового, мил человек?

— Совсем недавно сдали новое здание управления внутренних дел области. Организовали краткий сюжет об этом по местному телевидению. Думаю, ты сам видел.

— Видел, видел, — охотно подтвердил Чагин. — И что заметил: был момент, когда сначала Богородов, как всегда, повел правым плечом, а следом за ним Иван Васильевич сделал бодливое движение головой. Что это они так расчувствовались?

Оба руководителя области бывали у именитого председателя колхоза не однажды, и он давно знал про их особые привычки. Поэтому Владимир, слышавший подробности от Леснова, который присутствовал на торжестве, не таясь от бывалого председателя, пояснил:

— Это они так реагировали на слова Секачева, который в своем выступлении поблагодарил сначала строителей, а потом обоих руководителей области, которые активно поддержали его при возведении здания и сделали максимум возможного, чтобы оно было построено.

— Теперь понятно, — протянул многозначительно Чагин и тут же попросил: — Мил человек, вроде как-то неудобно, но жизнь заставляет: пособи обуть и одеть моих — жену, дочь, внука. Да и самому кое-что надо бы приобрести. Вращаться приходится сам знаешь в каких кругах, и негоже выглядеть серым и затюканным. Турарину ты помогал, думаю, мне тоже не откажешь?

— Какой разговор, Григорий Михайлович! Правильно мыслишь, — заметил Филиппов. — Прямо сейчас и решим твой вопрос.

Владимир тут же снял трубку и позвонил Буравкову, объяснил ситуацию и попросил принять Чагина наилучшим образом.

Выслушав их разговор, Чагин обрадованно сказал, что все понял и вскорости подъедет к Буравкову, а потом, словно оправдываясь за свою просьбу, пояснил:

— Я когда бываю в Москве, захожу к своему старинному другу, и он всегда помогает мне. Но ведь в столицу не наездишься!‥ Хорошо было бы кого-нибудь из своих устроить на престижную должность здесь, в нашем городе…

— Мысль неплохая, Григорий Михайлович, над ней можно поработать. Кстати, если не секрет, что у тебя за друг такой всемогущий там, в столице? — поинтересовался Филиппов.

— Никакого секрета нет: начальник тыла Московского военного округа. Генерал, участник Отечественной. Мы после армии остались друзьями. Когда начинается сезон охоты, он изредка наведывается ко мне. На вертолете.

— Это же замечательно! — не сдерживаясь, воскликнул Владимир. Он сразу вспомнил недавний, состоявшийся всего несколько дней назад, разговор с Буравковым, который поделился с ним радостной новостью: его бывшую начальницу в военторге готовятся проводить на пенсию. Вот бы начальником военторга устроить Рыжухина! Вслух же сказал: — Знаешь что, Григорий Михайлович? Если у тебя есть телефон генерала, то надо позвонить ему прямо сейчас.

— Зачем?

— Пригласи его на охоту, раз он такой ее любитель. Овсы уже поспели, и можно идти на медведя. Организуй все, как и положено, на высшем уровне. Не скупись. А когда он, наверняка довольный удачной охотой, начнет готовиться к возвращению, как бы невзначай предложи ему взять на должность начальника военторга, здесь, в областном центре, Тимофея Александровича Рыжухина. И тут же вручи генералу анкетные данные с фотографией.

— А что, там начальника нет?

— Пока есть начальница, но ее скоро уже не будет: проводят на пенсию.

— Кто же такой Рыжухин?

— Это друг Буравкова и мой тоже. Послужной список у него неплохой: работал продавцом, директором магазина, сейчас заместитель директора оптовой базы. Одним словом, все годы, что я его знаю, работает в торговле. Его анкетные данные и фотографию мы предоставим тебе уже сегодня, когда приедешь к Буравкову. Все понял? Вот и хорошо. Давай звонить. А чтобы не ждать, когда освободится междугородняя линия, я организую тебе разговор по правительственной.

— Я позвоню после того, как Иван Васильевич подпишет мне письма на имя генерала, а потом тыловики передадут нам списанную технику — мощные машины и самосвалы, — подумав, ответил Чагин.

— Давай твои письма, я отредактирую их и напечатаю на фирменном бланке, ты завизируешь и пройдешь с ними к председателю, — предложил Филиппов, и Чагин с ним согласился.


Еще от автора Валентин Алексеевич Крючков
На крутом переломе

Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.


Рекомендуем почитать
Остап

Сюрреализм ранних юмористичных рассказов Стаса Колокольникова убедителен и непредсказуем. Насколько реален окружающий нас мир? Каждый рассказ – вопрос и ответ.


Розовые единороги будут убивать

Что делать, если Лассо и ангел-хиппи по имени Мо зовут тебя с собой, чтобы переплыть через Пролив Китов и отправиться на Остров Поющих Кошек? Конечно, соглашаться! Так и поступила Сора, пустившись с двумя незнакомцами и своим мопсом Чак-Чаком в безумное приключение. Отправившись туда, где "розовый цвет не в почете", Сора начинает понимать, что мир вокруг нее – не то, чем кажется на первый взгляд. И она сама вовсе не та, за кого себя выдает… Все меняется, когда розовый единорог встает на дыбы, и бежать от правды уже некуда…


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.


Индивидуум-ство

Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.


Голубой лёд Хальмер-То, или Рыжий волк

К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…


Княгиня Гришка. Особенности национального застолья

Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).