Когда в пути не один - [138]

Однако самолет из Вышты приземлился в аэропорту с опозданием на двадцать минут. Пока привезли документы, пока переписывали два текста выступлений председателя, потом считывали, исправляли ошибки, наступила ночь, и Владимир понял, что встреча с народным не состоится. Однако особо об этом он и не жалел: ведь этим вечером был заложен еще один кирпичик в фундамент общих усилий, от которых во многом зависело быстрейшее завершение строительства громадного комплекса, с пуском которого предполагалось заметно улучшить обеспечение населения области продуктами питания. Сознание этого радовало Владимира гораздо больше, чем встреча с народным артистом.

Оставшись один в кабинете, Филиппов с удовольствием вспоминал важнейшие моменты своей работы здесь, в облисполкоме; приятно было сознавать, что иногда, выходя за рамки своих должностных полномочий и обязанностей, он совершал благие дела. С его помощью колхоз «Парижский коммунар» из отстающих поднялся в середняки, хотя на это ушел не один год. А дорога с твердым покрытием в село Великовское? Тоже отрезок немалый — поменьше, чем в Амулино, но все-таки около пяти километров. Хорошо, что поддержал Гунин, новый начальник управления сельского хозяйства, и выделил необходимые средства, понимая, что большинство жителей села трудятся в его отрасли. Однако деньги еще не все, не менее трудный вопрос — где и как достать щебенку, а ее требовалось много! В то время уже шло строительство Выштинского свиноводческого комплекса. Подумав, Владимир, используя свои полномочия, данные ему Славяновым как начальником штаба, позвонил директору Кримчевского горно-обогатительного комбината и попросил найти возможность отгрузить щебенку автопредприятию, представитель которого, главный инженер, со всеми необходимыми документами обратится к нему. И вопрос был решен. А когда возникла проблема с вагонами, помогать подключился первый заместитель председателя облисполкома Миклушевский. И вот дорога уже служит людям!‥

Но если на работе у Филиппова все обстояло нормально и даже больше — можно сказать, было в наилучшем виде, то в отношениях с женой снова наступила полоса отчуждения. Случилось это после звонка сестры, которая неожиданно сообщила ему неприятную новость:

— Твоя-то сделала третий аборт.

— Откуда ты узнала? — сразу завелся Владимир. Он хорошо помнил, как за первый, без его ведома сделанный аборт устроил жене грандиозный скандал и тогда с трудом удержался, чтобы не ударить ее, а про последние два не знал и даже предположить не мог, что, забыв про обиду и гнев мужа после первого, она пойдет на это еще не раз.

«Может, ее с кем-то спутали?» — подумал было с надеждой Филиппов, а вслух спросил:

— Кто тебе сказал?

— Источник надежный. Катерина твоя ходит к докторше, которая училась со мной в школе. Вот такие дела, братец. Это что она, с твоего согласия?

— Какое там согласия! Я готов прибить ее за это!

— Вот тебе и тихоня. Тихой сапой, а все решает по-своему. Надо же — пойти на детоубийство!

— Ладно, я разберусь, — все больше закипая от возмущения и обиды на жену, ответил Филиппов сестре и положил трубку.

Едва дождавшись окончания работы, Владимир примчался домой и сразу прошел в комнату дочери: ему не хотелось, чтобы Маринка стала свидетелем их очередного скандала. К счастью, она ушла в студию бальных танцев, которой руководили известные в городе и области педагоги Риверты.

А Катерина в это время, зная, что вот-вот должен прийти муж, старательно готовила на кухне ужин. Увидев появившегося в проеме двери Владимира, еще в костюме и белой сорочке с галстуком, удивленно спросила:

— Ты чего не переодеваешься?

— Успею. Скажи мне, зачем ты ходила к врачихе?

— К какой врачихе?

— Тебе лучше знать! — Владимир, еле сдерживаясь, чтобы не ударить Катерину, назвал ей фамилию и сумму, которую она заплатила, а потом выпалил: — Ты что себе позволяешь, дура?!

— А зачем мне рожать дебилов?

— Почему дебилов? Дочь-то у нас школу с серебряной медалью окончила, университет — с красным дипломом.

— Ты был пьяным! И мучиться потом с дебилами не хочу. И не буду! Надо домой трезвым приходить.

— Праведница ты безмозглая! А не знаешь, что аборт — это хуже, чем прийти домой навеселе. Ты делаешь сиротой дочь и нас: меня и себя. И большой грех берешь на душу!

— Бог меня простит.

— За подобное прощения не бывает! Как ты не можешь понять: случись что с нами — Маринка сразу сиротой останется!

— За нее бояться нечего. Она работает. Не нынче-завтра замуж выйдет. У нее своя семья скоро будет.

— Баба ты и есть баба. Совсем забыла, что и нас под старость ты делаешь несчастными, брошенными. Ну и тварь же ты, Катька!

— Сам ты тварь! — отрезала она и торопливо ретировалась из кухни, увидев, что еще совсем немного, и муж может ее ударить.

Как и всегда при скандалах, Катерина по отработанной схеме закрылась в спальной комнате.

Переодевшись, Владимир умылся, потом вернулся на кухню, выпил в сердцах пару рюмок, немного перекусил и лег спать в большой комнате, с облегчением подумав, что впереди его ожидает отпуск. «Путевку Леснов обещал. Надо лишь выбрать время и подписать заявление у шефа. Вскоре понесу ему последний вариант выступления и подложу заявление в папку. Никаких «аварийных» больших мероприятий вроде бы уже не ожидается: сессию провели. Думаю, возражать не будет, отпустит: ведь знает, что у меня хронический гастрит. И отпуск проведу не в одиночестве, а с Аленой — она давно настаивала, чтобы вместе поехали в Лисентуки. Когда-то наш вояж туда сорвался из-за тяжелой болезни матери. Теперь она вылечилась, и на этот раз все должно получиться. Да и вообще уехать от такой домашней обстановки, как можно подальше от Катерины — это самое лучшее, чтобы немного успокоиться и забыть про ее художества».