Когда в пути не один - [134]
Улыбаясь, он выложил гостинцы из Амулина, взяв ватку, смочил ее растительным маслом, протер ею батон КЗ и предложил дочке:
— Может, пару кусочков попробуешь?
— С удовольствием! И пару деревенских яичек сварю, — ответила она, принимаясь хлопотать у плиты.
Владимир попросил, чтобы дочка и на него сварила два яйца, нарезал КЗ побольше, принял душ, подкрепился и лег спать в большой комнате, где Маринка все еще смотрела какой-то фильм, а перед сном, повернувшись к стене, принялся думать о том, с чего завтра начнет свой рабочий день.
Не меняя традиции, Филиппов появился в своем кабинете значительно раньше общепринятого. Разложил содержимое портфеля по столам и полкам, потом дозвонился до «доктора» и договорился с ним об одноместной палате в его больнице, чтобы немного подлечиться, и не мозолить глаза жене, и самому пореже видеть ее. Потом по существующему в аппарате правилу оформил командировку, сдал командировочный бланк в канцелярию, сходил в кассу обкома партии и выкупил билет на самолет до Лисентуков на тот же рейс, что и у Алены.
Довольный, что для поездки в санаторий у него подготовлено все, за исключением санаторной карты, Владимир пообщался в приемной с секретаршей председателя, Липатовым и Лесновым, предупредив их, что ляжет в больницу подлечить невралгию тройничного нерва и заодно оформит недостающую для отпуска карту о состоянии здоровья.
Вернувшись в кабинет, он сделал еще несколько звонков друзьям и взялся за составление справки о работе четырех хозяйств двух районов, в которых он побывал.
Истратив полдня на один район, он дождался, когда материал напечатают, и только после этого вызвал дежурную машину, заехал домой за вещами, чтобы отправиться в больницу к «доктору», где в спокойной обстановке вычитает, а потом неторопливо подготовит материал по второму району.
Объяснив дочери, где он будет находиться, Владимир сложил все в небольшой дорожный чемодан из мягкой кожи и отправился в больницу, пообещав, что, как только обустроится, позвонит и сообщит ей номер телефона, чтобы в случае каких-либо вопросов она могла сразу его найти.
Уже находясь в машине, Филиппов подумал, что надо будет позвонить и Алене, чтобы уточнить свое местонахождение и номер телефона в палате.
В больнице за различными процедурами и написанием отчета по командировке время летело быстро, с каждым часом и днем приближая его к отпуску, которого после стольких тяжких испытаний, выпавших на его долю, Владимир ожидал как никогда.
Получив через несколько дней санаторную карту, он съездил на работу за отпускными; пересчитав и разложив деньги на две равные части, одну часть завез домой и в конверте положил, как и всегда, на тумбочке в спальне.
Теперь для отлета в Лисентуки у него было на руках все, можно поделиться этой новостью с Аленой и вообще встретиться с ней. Поэтому, вернувшись в свою палату, Филиппов позвонил ей, и она пообещала к вечеру приехать.
Для встречи с Аленой Владимир, как обычно, основательно подготовился: нарезал колбасы, сыра, КЗ, вымыл несколько апельсинов и яблок, все разложил в тарелки и убрал в холодильник.
Сияющая от счастья, что встречи их участились, Алена появилась, как и обещала, перед самым ужином. Владимир позвонил на пост дежурной сестре и предупредил, что ужинать не придет, а после ужина уже никаких процедур, кроме одной таблетки, выписанной ему врачом на ночь, у него не было.
Закрыв дверь на ключ, они сели с Аленой за стол. Выпили по рюмочке «Посольской», с аппетитом поели и после чая с зефиром, включив для фона телевизор, занялись любовью…
Под самый конец вечерних новостей встали, умылись, еще раз неторопливо и со вкусом закусили и завели разговор на любимую тему — о предстоящем совместном отпуске.
— Ты все уже подготовил? Билет взял? — беспокоилась Алена.
— Все, все. Об этом я тебе и хотел сказать. Билет на тот же рейс, что и у тебя. Собрал в дорогу кое-что из продуктов. КЗ понравилась?
— Очень! Видишь, я опять за нее принялась.
— Может, еще немного полежим, кино посмотрим? — предложил не без умысла Владимир.
Удобно устроившись, они снова легли в кровать и, думая об отпуске, смотрели на экран чуть ли не безучастно. Неожиданно зазвонил телефон. Филиппов торопливо снял трубку.
Алена бросила взгляд на часы и невольно встревожилась. «Интересно, кто это так поздно к нему? Наверное, из дома или друзья. А может, новая подружка?» Из обрывков разговора без труда можно было понять, что случилось что-то серьезное. Желая побыстрее выяснить что, она, едва дождавшись окончания разговора, спросила:
— Кто звонил?
— Дочь.
— Это хорошо.
— Марина сообщила мне страшную новость: бабушку увезли на «скорой». Теперь она в тридцать третьей. Накануне моего отпуска — и такая беда! Этот год для меня самый невезучий из всех. Даже не знаю, что будет завтра-послезавтра. Что же делать? Ведь это очень серьезно!
— Может, еще все обойдется? — робко высказалась Алена, боясь больше всего, что дело и впрямь очень серьезное и ей придется лететь отдыхать одной.
— Завтра все выясню. Хотелось бы, чтобы обошлось, — ответил Владимир, с сожалением думая, что отпуск, вероятнее всего, придется отложить. Да и сегодня было бы лучше, чтобы Алена уехала домой. Но выгонять человека из теплой постели совсем негоже. И потому он попросил ее:
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Великий мастер японской каллиграфии переживает инсульт, после которого лишается не только речи, но и волшебной силы своего искусства. Его ученик, разбирая личные вещи сэнсэя, находит спрятанное сокровище — древнюю Тушечницу Дайдзэн, давным-давно исчезнувшую из Японии, однако наделяющую своих хозяев великой силой. Силой слова. Эти события открывают дверь в тайны, которые лучше оберегать вечно. Роман современного американо-японского писателя Тодда Симоды и художника Линды Симода «Четвертое сокровище» — впервые на русском языке.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.