Когда сбываются мечты - [49]

Дела и так обстояли хуже некуда. Я даже и представить себе не могла, насколько жуткой окажется боль от расставания с детьми и с домом, поэтому не смогла себя к ней подготовить заранее. Этот момент настал, и удар обрушился с такой силой, что уничтожил меня, и мир вокруг утратил все краски.

Я оглянулась в последний раз, и увиденная мною картина навсегда врезалась в мою память: прямая спина Дэниса, разъяренная Кикит, пинающая отца ногами, а в стороне — одинокая фигурка моего первенца Джона и его полный тоски взгляд.

Я сразу же поехала в офис: я была слишком расстроена, чтобы отправиться куда-то еще. Кармен посоветовала мне не жить у Броди, я и не планировала. Но этот запрет не распространялся на работу. Особенно сейчас, когда мне приходилось избегать некоторых не слишком важных деловых поездок, я собиралась проводить здесь еще больше времени, чем раньше. Ни суд, ни Дэнис, ни Кармен не могли мне этого запретить.

В любом случае в данный момент Броди на месте не оказалось. Он уехал в Вайнярд договариваться с подрядчиками о реставрационных работах в нашем магазине. Сильный тропический ливень повредил там потолок и наружную обшивку стен, которые пришлось менять. Броди хотел отложить эту поездку — до результатов судебного слушания, но я его переубедила. О чем сейчас очень жалела. Я снова и снова перебирала в памяти последние минуты расставания с детьми. Последняя сцена вновь и вновь возникала у меня перед глазами, и только присутствие Броди могло меня успокоить.

Офис был пуст. Я оставила машину перед входом и побрела сквозь мрачные сумерки к морю. Мягкие волны набегали на скалы и песок у меня под ногами и тихо откатывались обратно. Если бы подул ветер, океан взорвался бы миллиардами брызг, но в эту спокойную ночь ветер спал, даря отдых и покой океану.

Я стояла на обрыве и слушала шум прибоя. Та пустота внутри, которую я почувствовала, покинув дом, все росла и росла. Кикит, бьющая ногами по отцовским рукам, и Джонни, одиноко стоящий на крыльце, не давали мне покоя. Толстый свитер, джинсы и габардиновое пальто, надежно защищающие меня от ночной сырости, не помогали унять внутреннюю дрожь. Вглядываясь в бескрайние просторы океана, я чувствовала себя жалкой маленькой соринкой.

Вернувшись назад в офис, я зажгла мягкий ночной свет — слабо мерцающий фонарик на двери и бледно светящиеся бра внутри, вошла в приемную, сняла пальто и, бросив его на диван рядом с конторкой, тупо стала посередине, озираясь вокруг.

Сколько раз до сегодняшнего дня я делала то же самое, чувствуя огромную гордость за то, какой стала моя компания. Но сейчас эта гордость испарилась, как будто ее и не было. Я начала воспринимать «Викер Вайз» как источник всех моих неприятностей, как повод для Дэниса обвинить меня во всех своих неудачах, как оправдание для решения судьи отобрать у меня детей.

Не включая света, я подошла к раскладной лестнице, прислоненной к стене, и полезла вверх. Чердак, где я хранила старинные антикварные вещи, простирался над половиной мастерской и над всем офисом и имел стеклянную крышу, через которую были видны многочисленные огоньки от лодок, домов, раскинувшихся по всему побережью, и даже от маяков в нескольких милях от берега. Луна, наполовину скрытая за облаками, озаряла темно-синее небо вокруг себя нежным серебристым светом. Барашки на воде то появлялись, то исчезали.

Я осторожно шагнула внутрь и, медленно разгребая наваленные вещи, начала пробираться к длинной плетеной софе. Я приобрела ее несколько лет назад на одной из распродаж, куда меня потащил наш партнер из Канзас-Сити. Подушки от нее давным-давно потерялись, но без них ее плавные изгибы смотрелись даже более изящно.

Удобное сиденье, широкие подлокотники, слегка изгибающаяся и нежно поддерживающая шею спинка софы привлекли меня.

Она заскрипела, когда я села — мягкий отголосок времени. Заскрипела еще сильнее, когда я забилась в угол и сбросила туфли, и еще сильнее, когда я потянулась за пыльным шерстяным ковром, который покрывал стоящую рядом детскую коляску. Согнув ноги в коленях, я улеглась удобнее, накрылась ковром и закрыла глаза.

Должно быть, я задремала, потому что картина, которую я смогла наблюдать через стеклянную крышу, снова открыв глаза, несколько изменилась. Все побережье сверкало многочисленными огоньками, облака рассеялись, и молодая луна сияла на небе. И тут привычный, убаюкивающий шорox волн нарушил какой-то посторонний звук. Именно он и разбудил меня. Машина. Поскольку я не ожидала увидеть Броди до завтрашнего утра, я догадалась, что это Дэнис решил проверить, не надумала ли я ночевать тут.

Вспышка жуткого гнева ослепила меня. Если мой муженек захотел убедиться в том, что я прямиком направилась к Броди в постель, не стану мешать. На этот раз ему не удастся сделать ни одной фотографии. К тому же судья уже вынес свое решение относительно меня. Я больше ничего не теряла.

Я услышала, как открылась дверь в приемной, потом раздались шаги и чей-то голос позвал меня:

— Клер?

Броди!

Мой гнев мгновенно испарился. Но ведь Броди должен сейчас находиться в Вайнярде, заниматься с подрядчиками.