Когда сбываются мечты - [48]

Джонни сидел в своей комнате, прислонившись к спинке кровати. Взгляд, которым он посмотрел на меня, когда я вошла, поразил меня в самое сердце. Я села рядом и прижала его голову к себе. Он медленно отстранился. Я начала гладить его по руке, стараясь успокоить.

— Я этого не хотела, Джонни. Если бы у меня был выбор, все сложилось бы иначе. Но у меня выбора нет. От меня ничего не зависит.

— Матери остаются с детьми.

— Обычно. Но не всегда. Особенно в наше время, когда большинство мам работают.

— То есть для тебя удобнее, чтобы нас воспитывал папа, а ты бы работала?

— Нет. Вы для меня гораздо важнее работы. Папа остается с вами, потому что так решил судья.

— С каких это пор судьи указывают родителям, что им можно делать, а что нет?

И он был прав.

— Это длинная история, дорогой. И сложная.

Джонни сложил руки на груди и посмотрел на меня таким взглядом, каким, подозреваю, обычно смотрела на него я, когда чувствовала неладное и ждала от сына объяснений.

— Судья подумал, — я попробовала прояснить ситуацию, — что сейчас, когда бабушка так больна, а я так обеспокоена ее болезнью, папа сможет уделить вам гораздо больше внимания. Но это только сейчас.

— И до каких пор?

— Недолго.

— Но насколько?

— Я не знаю. Может, на несколько дней, может, недель, а может, и месяцев.

— Пока что?

— Ну, пока мы не решим, что лучше для вас с Кикит.

Я услышала шорох и, оглянувшись, увидела Дэниса в дверях. Он все еще держал Кикит на руках.

— У вас все в порядке? — спросил он.

Джонни не ответил.

— Все прекрасно, — солгала я. По лицу Кикит катились слезы. Джонни выглядел так, как будто душа его плакала. А у меня самой сердце просто обливалось кровью.

Без десяти четыре.

Джонни положил руки на колени, продолжая внимательно нас разглядывать. Я снова начала нежно поглаживать его ладошку, старательно подыскивая нужные слова:

— Тебе нужно запомнить главное, о чем я уже говорила Кикит. Мы будет общаться по телефону постоянно. Я пойду в среду с Кикит в библиотеку и заберу тебя после тренировки, и мы вместе где-нибудь пообедаем. Эй! В субботу предстоит важная игра, да?

Пожав плечами, Джонни промолчал.

— Можно мне прийти?

Мальчик снова ничего не сказал, опять пожав плечами. Его рука безвольно лежала под моей. Я ее ободряюще пожала.

— Когда мы сможем посмотреть на твой новый дом? — спросила Кикит.

— Сразу, как я найду подходящий.

— И у нас теперь будет два дома?

— Да, два дома.

Ее глазки засияли.

— А мы сможем построить дом на дереве? Ну, помнишь, на том, куда я всегда лазила?

— Нет, не сможем.

— Ну, тогда у Броди, — при мысли об этом Кикит сразу оживилась. — Это самая лучшая идея, мамочка. Ты можешь жить у Броди.

Я даже не взглянула на Дэниса.

— Мне жаль, детка, но это невозможно.

— Почему?

— Потому что в доме Броди живет сам Броди. А мне нужен свой собственный дом.

— Но он не станет возражать, если ты поживешь у него. Он так радуется, когда мы приезжаем. — Кикит даже задохнулась от восторга, когда новая мысль пришла ей в голову, погладила ладошкой щеку Дэниса и сказала: — Я знаю, что нам делать с обедом. Давайте попросим Броди приготовить нам суп.

Дэнис начал поглядывать на часы. А когда он отпустил Кикит и подошел ко мне, — на мгновение я даже подумала, что он сейчас схватит меня за руку и рывком поднимет с постели, если я не сделаю этого сама, — я почувствовала закипающую ярость.

— А теперь скажите маме до свидания, — обратился он к детям.

Борясь со слезами, я приникла к Джонни, но он не пошевельнулся.

— Пожалуйста, Джон, — прошептала я ему на ухо, — мне нужна твоя помощь.

Он позволил мне обнять себя. Я уткнулась губами ему в макушку и проговорила дрожащим голосом:

— Я поговорю с тобой позже, хорошо?

— И меня обними, мамочка, — заплакала Кикит. — И меня.

Я отстранилась от Джонни, поцеловала его в лоб, прошептав: «Я люблю тебя, милый», и повернулась к Кикит. В то же мгновение она оказалась в моих объятиях и крепкокрепко прижалась ко мне. Все ее маленькое тельце дрожало. Или это я дрожала? Уже не важно. Мы сидели все вместе на постели Джонни, обнимали друг друга и не говорили ни слова.

— Клер… — раздался голос Дэниса.

Я поцеловала Кикит и прошептала:

— Мне пора идти, малышка.

Но она сжала ручонки еще сильнее:

— Нет, мамочка, не уходи.

Дэнис схватил ее сзади и вырвал из моих объятий. Когда я увидела, как девочка тянется ко мне, стараясь вырваться из его крепких рук и отпихиваясь от него маленькими кулачками и ножками, я почувствовала, что у меня разрывается сердце.

— Я вернусь в среду, — только и смогла произнести я, да и то с огромным трудом, и выбежала из комнаты, не оглядываясь. Слезы душили меня. Я знала, что эта ужасная боль, которая изорвала мою душу на куски, была самой сильной из всего, что мне доводилось пережить. Я сбежала вниз по ступенькам, схватила ключи и сумочку и вылетела из дома к машине.

Видимо, Кикит удалось вырваться из рук Дэниса, потому что не успела я еще выехать за ворота, как она показалась в дверях и побежала к машине. Дэнис поймал ее уже на середине двора, взял на руки и понес обратно домой.

Я чуть было не остановилась. Но вовремя одумалась. Частично из-за угрозы Дэниса, а частично потому, что не хотела продлевать минуту расставания и причинять еще большие страдания себе и детям.