Когда падают листья... - [49]

— Хем умер в прошлом году, — вздохнул Сагин и, предотвращая расспросы помрачневшего друга, развел руками: — все банально, как ночь: тиф. Но зато Варек живет и здравствует: не поверишь, Дар, купцом стал! Закупает, скряга, где-то сукно по дешевке и вталкивает его простым обывателям по баснословной цене.

— И берут? — изумился мерцернарий.

— Хо! Еще как! Ты бы взял Лоранский шелк?

— На кой он мне?

— Не тебе, так девке, — усмехнулся тот. — Может, даже увидитесь, он тут рядом живет, в Зайцеке.

— А Яромир? — как бы невзначай спросил войник.

Сагин ответил не сразу. Сначала вздохнул, покрутил ножик между пальцами, а потом нехотя сказал:

— О нем нет никаких вестей, Дар.

— Совсем?

— Совсем.

Войник помрачнел.

— А вот ты где пропадал после нашего расставания? — поспешил сменить тему друг.

Дар задумчиво повертел в руках вилку, но Сагин продолжал терпеливо ждать ответа, и он решился:

— В Здронне я был, Саг.

— Никак шутить изволите, господин септ-велитель? — мужчина нахмурился.

— Если бы.

Они оба замолчали, и Дарен не выдержал первым:

— Ладно, хватит меня взглядом сверлить, не совершал я никакого злостного преступления. В конце концов, если бы каждого, кто пролил хоть каплю крови, сажали в тюремные ямы, в стране остался бы один лишь кралль, просиживающий задницу на своем троне. Не спрашивай, Саг. Будет лучше, если ты мне расскажешь все, что здесь происходит.

— Хм… — мужчина почесал подбородок, обросший жесткой щетиной. — Ладно, слушай…

И пока Дарен доедал ужин и допивал ароматную биру, друг потчевал его духовной пищей, просвещая насчет убийств, грабежа и прочей дряни, где при правильном подходе и желании можно было отхватить жирный куш.

— Вон, видишь около стены сидят шестеро?

Дар кивнул.

— Это северный купец, с берегов Злотного везет жемчуг.

— Рановато что-то, — веско заметил войник.

— Так он на то и рассчитывает. В прошлом-то году улов был в два раза больше обычного, а всего и не распродали. Сейчас же к первым ярмаркам в Шатру попасть — дело сложное, но наживное.

— А как же Шорстенка? Она же будь-будь как разливается, по тракту не пройти.

— В обход собирается, — усмехнулся Сагин. — И ищет охранников, ибо романтикам большой дороги тоже нравятся жемчуг и камушки. Давай, Дар. Может, и тебе что обломится.

— Спасибо. И, Саг…

— Что?

— Устроишь мне бадью с горячей водой?

— С девочкой? — со смешком уточнил друг.

— С мылом, — вернул ему усмешку войник.

Шатра, Шатра, солнечная Шатра… И море. А еще — Яромир. Легла ли так Нить на ладонь по его собственному желанию, или же все это лишь происки хитрой Эльги? Кто знает.

Войник решительно встал и направился к столу.

— Я присоединюсь?

Несколько пар глаз уставились на подошедшего, двое сразу же потянулись к голенищу сапог за кинжалами, но сидящий посередине мужчина — такой же смуглый, как и Сагин, только уже седой — сделал приветственный жест:

— Садись, коль нужно.

— Я слыхал, Вы в Шатру идете?

Мужчины переглянулись.

— Может, и так, — уклончиво ответил купец. — А, может, и нет. Это, смотря на то, откуда у тебя такие сведения.

— Этому источнику я предпочитаю доверять.

— И то уже хорошо. Значит, желаешь поучаствовать?

— Не вижу причин отказываться.

— Оружием неплохо владеешь?

— Проверим? — криво усмехнулся Дар.

Купец задумчиво поглядел на него.

— Поверю тебе на слово. Как звать-то тебя, а, септ-велитель?

— Дарен. А как мне называть…

— Родзат, — перебил его тот и потер руками коленки: — вот и познакомились.

— Шерен.

— Захар.

Мужчины встали и, наконец, пожали друг другу руки.

— Обсудим оплату?

— Почему бы и нет?

Родзат оказался не только красивым, но и мужиком умным и нежадным, так что торговаться пришлось недолго, и вскоре обе стороны, сытые и довольные, разошлись по комнатам, уговорившись выйти через день на рассвете.

Сыновья его — высокие и черноволосые, как две капли воды были похожи на отца. И лишь глаза выдавали молодую горячность: рыжие, бесноватые, с угольками посередине. Тонкокостные и легкие, как и все южане, двигались они с потрясающей грацией, присущей разве что пантерам.

В комнате на кровати обнаружилась черная в белых носочках кошка, при виде Дара вытянувшая лапы.

— А ты что здесь делаешь? Дуй отсюда! — войник еще и цыкнул на нее, так сказать, для верности.

Нахалка скривила усатую морду набок и, прищурив глаза, посмотрела на мерцернария. Всем своим видом кошка показывала, кто здесь хозяин. Точнее сказать, хозяйка. Дарен фыркнул и, схватив одеяло, резко дернул его на себя, стряхивая черную бестию. Кошка, как и водится, приземлилась на четыре лапы, смерила его презрительным взглядом и, задрав хвост, медленно направилась к приоткрытой двери, оставляя за собой мокрые следы. Вот ведь нахалка, еще и в его бадье лапами шевелила!

Дар проводил ее взглядом и пожал плечами. Паршивка. Но все-таки — кошка. Мало ли, что приходит в голову любимицам Эльги?

А вода в бадье действительно была горячей, да еще и не пахла, как обмывки с застойного пруда, так что Дар с чистой совестью забыл обо всем на свете и погрузился в нее с головой.

* * *

Утро началось со стука в дверь. Сначала Дарен попытался укрыть голову подушкой, но заснуть вновь не получалось, даже наоборот: от собственных телодвижений он окончательно проснулся и, продрав, наконец, глаза, крикнул: