Когда она была плохой - [75]
Габриэль продолжала протестовать. Она была растерянной и не на шутку сердитой. Почему? Почему?
Меня обрадовало, что Габриэль непричастна к случившемуся. Ее просто использовали вслепую. Она вряд ли способна помочь мне в ближайшие часы, но по крайней мере не будет против меня. Внезапно вдали три раза подряд зажегся свет фонарика. Шанталь в ответ просигналила огнями яхты. После этого послышалось тарахтенье старого двигателя. Похоже, того самого, что и днем, когда лагуну навестили двое чернокожих.
Шанталь и Габриэль сосредоточили все внимание на приближающемся судне. Руки мои основательно затекли, но мне удалось извлечь из кармана ракетницу и поместить ее между ног.
Через некоторое время двигатель заглох, и в круге света появилось судно — то самое, с теми же чернокожими парнями, один из которых находился на носу, а второй — у румпеля. Между ними сидел Майкл Крюгер. Я не сразу узнал его. Он здорово постарел с того времени, как я в последний раз видел его в Пуэрто-Валларте. Крюгер был похож на человека, который лишь недавно перенес длительную и серьезную болезнь и еще не вполне поправился. Он был страшно худ; волосы совершенно седые; глаза ввалились. Наши взгляды встретились, и его рот растянулся в зловещей хищной ухмылке.
Я думал, что он убьет обоих чернокожих, но он почему-то этого не сделал. Он достал из кармана деньги и протянул одному из парней. Тот взял деньги, не поблагодарив.
Крюгер с трудом вскарабкался на борт нашей яхты, а когда он сделал несколько шагов к кокпиту, я увидел, что он сильно хромает.
— Гаси свет, — сказал Крюгер, когда судно с чернокожими поглотила тьма. Шанталь повиновалась. Сейчас командовал явно Крюгер. Может, подумал я, он командовал всегда?
Звук двигателя удалявшегося судна постепенно затих.
— Зажги свет на палубе, — приказал Крюгер.
По освещенной палубе Крюгер, хромая, направился ко мне. Он остановился в нескольких футах и, глядя на меня сверху вниз, спросил:
— Как самочувствие, приятель?
— Неважное.
— Верно, неважное. Сейчас ты совсем не похож на того нахального парня, которого я помню. Ты помнишь меня, приятель?
— Конечно.
— Я отлично тебя помню. Я думал о тебе каждый день все эти годы. После того, как ты прострелил мне колено. Каждый день! А может, и каждый час. Это была адская боль, она постоянно мучила меня, и я постоянно думал о том мерзавце, который стрелял в меня. А ты думал обо мне?
— Редко.
— Угу… Конечно. У меня теперь новое пластиковое колено и неутихающая боль. Но я остался жив. Тебе не повезло, мерзавец.
— Это верно.
Боли и тяжелая болезнь здорово измотали и состарили его. Он ослабел физически, но стал еще более озлобленным и безжалостным.
— Мы поговорим чуть позже, мерзавец.
— Конечно, Майк.
Я не видел Габриэль. Очевидно, она спустилась вниз. Крюгер и Шанталь негромко, но горячо обсуждали план действий. Он хотел сниматься с якоря немедленно. Шанталь убеждала, что ночью плыть по извилистому каналу небезопасно, необходимо ждать рассвета. Так мы что, в западне? Нет, Майк, не в западне, просто нужно потерпеть шесть-семь часов. Почему ты выбрала это место? Успокойся, Майк, мы скоро выйдем на свой маршрут. Целых семь часов! Да я бы убил этих двух болванов, если бы знал, что нужно ждать семь часов. Крюгер не хотел ждать. Шанталь извинялась и оправдывалась. Покорная Шанталь — это нечто новенькое для меня. Было странно слышать заботливые нотки в ее голосе, извинения и мольбы. Боится его? В это трудно поверить. Или любит?
Мои пальцы окончательно онемели и распухли. Внутренний голос говорил мне: подожди. Но я больше не мог ждать, у меня не оставалось времени, не оставалось никакой иной надежды на спасение.
— Крюгер, — крикнул я. — Послушай, давай договоримся о сделке.
— Никаких сделок, мерзавец.
— Ты помнишь деньги, которые я украл в Аспене?
Крюгер и Шанталь повернулись в мою сторону.
— Большие деньги, — добавил я. — Даже после инфляции.
Огни яхты привлекли внимание неисчислимого множества рыбешек, и они резвились в воде, так что поверхность сделалась рябой от их игрищ. Казалось, они обезумели от света.
Наконец Крюгер поднялся и, хромая, направился ко мне.
Я сжал правой рукой ракетницу. Рука моя настолько онемела, что я не ощущал ее и не был уверен в том, что нормально сжимаю ракетницу.
Когда Крюгер приблизился, я поднял ракетницу, быстро прицелился и нажал на спусковой крючок. Раздался хлопок, лицо Майка Крюгера исчезло за красной фосфоресцирующей завесой. И лицо и плечи его запылали ярче солнца, горящие частицы разлетелись по палубе.
Он закричал и, продолжая полыхать, бросился за борт. Вода не сразу погасила горящий фосфор. Я видел, как фосфоресцирующее тело опускается в черную глубину воды. Полчища рыбешек бросились за ним вдогонку.
Шанталь отчаянно закричала, и это прозвучало как эхо последнего крика Крюгера. Это был настоящий вопль. Она бросилась ко мне, целясь в меня из «браунинга».
— Подожди! — заорал я.
Ее лицо было безумным.
— Шанталь…
Пистолет разлетелся в ее руке. Но это произошло почти бесшумно. Кажется, я закрыл глаза. Когда я их открыл, я увидел, что Шанталь стоит надо мной и с удивлением смотрит на свою правую руку. От ее запястья остался один лишь большой палец; из раны хлестала кровь.
Главная задача Райана — любой ценой обеспечить безопасность Эммы. Но после ночи страсти Эмма сбегает, и вскоре Райан узнает, что ее ищет не только он один. Сумеет ли он выяснить, кто и почему преследует красивую ассистентку посла, прежде, чем она попадет не в те руки… если уже не попала? Эмма борется за справедливость в память о своих погибших коллегах, но девушка не в состоянии заниматься этим в одиночку. Ей нужна помощь Райана. Это означает, что ей придется доверять ему, а значит, и иметь дело с не поддающимся контролю желанием, вспыхнувшем между ними.
Когда правительственный самолет с Эммой Райт на борту терпит крушение в филиппинских джунглях, она вынуждена выживать там в одиночку, пока ее не находит спецподразделение ВМС «Морские котики». Командир команды «Альфа» Райан Оуэн не понаслышке знаком с проблемами, но он никогда не сталкивался с проблемой в виде сексуальной, умной и решительной женщины. Миссия команды — доставить Эмму домой, но опасность подстерегает их повсюду, и внезапное влечение Райана к Эмме может закончиться смертельным исходом. Когда Райан возвращает Эмму домой в Калифорнию, его миссия заканчивается, но для нее все только начинается.
Спустя почти полтора года после смерти своего мужа двадцатисемилетняя Алекса Салливан Тейт возвращается в свой родной город после десятилетнего отсутствия. Она понятия не имеет, что её школьная любовь, Джейс Макаллистер, парень, который похитил её сердце в ту ночь, когда расстался с ней, более чем готов снова вернуть её. Джейс посвятил последние десять лет службе в армии, обезвреживая бомбу за бомбой, он старался забыть девушку, которая разжигала его страсть. Но он не знает, что чувства до сих пор живы. Десять лет назад химия между ними только зарождалась, но искра, что пробежала между ними сейчас, может взорвать все, и даже Джейс не сможет это остановить.
Настоящая женщина может многое — зарабатывать, тянуть двоих детей, водить машину, делать своими руками ремонт. Настоящая женщина способна даже САМА сделать предложение мужчине! Но потому ли что влюблена без памяти буквально с первого взгляда? Или ею движут совершенно иные причины? Настоящий мужчина может многое — … впрочем, всего и не перечислишь. Настоящий мужчина даже способен ответить согласием на предложение и жениться! Только потому ли, что хочет помочь? Или потому, что влюблен без памяти с первого взгляда?
Меня называют Сказочницей Алей. Моя работа - дарить детям сказку. Но как же трудно сделать праздник в семье, где больше нет мамы, отец ненавидит обоих сыновей, бабушка занята собственной жизнью, а с тетей мы старые подруги и закоренелые чайлд-фри. Но я же профессионал! Кто же знал, что неожиданная любовь возьмёт да и перепишет обкатанный годами сценарий детского праздника. — Это хобби или так на жизнь зарабатываешь? — В вашем случае — это дружеский подарок.
С юности Анна мечтала попасть в столицы: именно в Питере или Москве в атмосфере художественной свободы она намеревалась развить творческие способности и найти свое место в литературе… Спустя несколько лет Анна освоилась в писательской среде обеих столиц, стала публиковаться, отстаивая право на собственное художественное видение, не пытаясь завоевать расположение тех, кто полагает себя вершителями современного литературного процесса. Одновременно ей приходится решать и личную, чисто женскую проблему выбора между двумя непохожими, но одинаково не подходящими ей мужчинами.
Блестящая журналистка Пенни Мун покидает Лондон, чтобы возглавить популярный журнал на французской Ривьере. Там и настигает ее любовь. Но Дэвид Виллерз, владелец журнала, кажется, не отвечает на чувства Пенни взаимностью, и тогда в порыве отчаяния она бросается в объятия эффектного наркодельца Кристиана Муро. Когда же новый партнер молодой женщины решает бежать от закона, она в каком-то ослеплении следует за ним…
Никки Уотерс с сомнением приняла Джексона Филдса в свое охранное агентство «Орион секьюрити групп». Всему виной его горячность и некоторые поступки в прошлом. Однако Никки угрожает смертельная опасность, а новый сотрудник, не раздумывая, бросается на ее защиту. Череда трагических событий наконец раскрывает все тайны и сближает двух молодых людей. Оба понимают, что встретили свое счастье и теперь надо его удержать…
Душным летом Вашингтон содрогается от ужаса. По городским улицам бродит серийный убийца по кличке Священник, который душит стройных белокурых женщин и оставляет возле трупов письменные отпущения грехов убитых. Следователь Бен Пэрис подключает к поискам безумного маньяка блестящую специалистку по психиатрии Тэсс Курт. Бен страстно влюбляется в Тэсс, но внезапно осознает, что его любимой угрожает опасность — ведь она стройна и белокура, и в любой момент маньяк может обратить на нее свое убийственное внимание.
Она приехала из маленького городка в Палм-Бич — колонию миллионеров, где жизнь идет как сплошная роскошная вечеринка. Она оказалась в змеином гнезде, где не в новинку — ложь и предательство, мошенничество и даже убийство. Она против своей воли полюбила мужчину, который, возможно, совершил страшное преступление. Она должна успеть понять и успеть вспомнить, чтобы уцелеть — потому что следующий удар будет направлен уже на нее…