Когда мы молоды - [51]

Глядя друг другу в глаза, оба улыбаются.

— Расскажите, как там… снаружи.

— Там? Да как всегда.

— А что у вас? Все так же много работы?

— Да, очень. Вы-то как? Боже мой, и как только могло такое случиться?

— Хотите знать, как это случилось? Могу рассказать.

— Вам нельзя разговаривать.

— Доктор сказал? Или это вы говорите?

Она отворачивается.

— Хорошо, рассказывайте. Я слушаю.

— Итак, с чего же начать? Один молодой человек заурядной наружности… Нет, не то. Вот… В городском парке играл духовой оркестр. Была как раз суббота. Погруженный в свои невеселые мысли, один молодой… впрочем, не такой уж и молодой…

— Можно узнать, сколько лет было тому молодому человеку?

— Пожалуйста, тут нет государственной тайны: молодому человеку было тридцать два года. Итак, погруженный в свои мысли…

— В невеселые! Можно спросить, почему они были невеселыми?

— Неизвестно. И непонятно. У него, наоборот, были все основания радоваться повороту к лучшему в его судьбе. И тем не менее, прекрасный весенний вечер, музыка, оживленная людская толпа — разве это не грустно? Если ты совсем одинок?

— О, да. И вдруг…

— Совершенно верно. Вдруг он увидел — глаза! Они были удивительного цвета — не надо отворачиваться — золотистые. Но самое замечательное в другом: их взгляд был серьезен, спокоен и добр. Он увидел в них что-то родное. И сразу понял: такая встреча случается раз в жизни.

— Вам нельзя волноваться. Говорите спокойнее.

— Хорошо.

— Но все-таки рассказывайте!

— Да. Она шла с подругой по аллее. Он пошел за ними. У киоска они остановились, подруга встала в очередь.

— За мороженым.

— Верно, за мороженым. Она ждала в стороне, под деревом. Он подошел. «Гутен таг», — сказал он. «Гутен таг», — ответила она на его родном языке. «Вы откуда приехали?» — спросил он. «Разве это так важно?» — возразила она. «Может быть, мы земляки». — «Говорите тише, — попросила она, — на нас оглядываются». — «Давно вы живете здесь, в городе?» — «Я здесь родилась». Возблагодарив мысленно судьбу, которая привела его сюда, он продолжал: «Вы студентка? Или молодая учительница?» — «Что вы! Я работаю на хлебозаводе, — возразила она. — Каждый день вы едите мой хлеб».

— И он сказал: «Теперь я знаю, почему он такой вкусный». И еще добавил: «Но теперь я постараюсь есть его поменьше, чтобы у вас было не так много работы».

— «Да ешьте спокойно дальше, — засмеялась она. — У нас так и так работы через край». — «Но немножко свободного времени, наверно, найдется, — сказал он. — Где я вас мог бы встретить?» — «Зачем?» — спросила она, как ему показалось, немного грустно. Тем временем ее подруга Соня — так она ее назвала — принесла две порции мороженого. Но, видимо, смутившись при виде его, затараторила: «Ой, Фрида, кого я тут встретила! Девушек из кондитерского цеха, они пошли на танцплощадку и ждут нас там. Я побежала, ты тоже придешь?» Он знал теперь имя своей незнакомки.

— А она его?

— Еще нет. Он думал, может быть, его имя ее вовсе и не интересует.

— Какой догадливый… А все-таки как звали этого не такого молодого и очень догадливого человека?

— Не такого уж молодого, догадливого человека звали Эвальд.

— Красивое имя. А дальше?

— Дальше… Они вместе пошли по аллее. Он смотрел на ее профиль и думал, что делать, какие сказать слова, чтобы остановилось мгновение. Что-нибудь особенное, красивое, но ничего не пришло в голову, красивые слова не в обычае у лесорубов. «Когда мы увидимся?» — выговорил он наконец. «Зачем? — опять повторила она. — Лучше бы никогда!» — «Ни за что! — горячо воскликнул он. — Я должен увидеть вас снова. Вы часто приходите в парк?» — «Нет, очень редко. Много работы». — «Можно еще вопрос, последний, наверно?» — «Да», — кивнула она. «Вы замужем?» — «Еще нет, но…» — ее голос прозвучал очень решительно. Должно быть, его лицо здорово вытянулось, — она глядела на него почти с испугом. Да ведь смешно все это, мелькнула у него неожиданная мысль.

— Нет, не смешно. Это было очень естественно.

— Не знаю. Так он вдруг подумал. И остановился.

— Да, он остановился и сказал: «Извините, я был навязчив. Всего хорошего!» — повернулся и ушел. Да, так оно и было. Потом он, конечно, терзался. Ругал себя, что не придумал волшебных слов. Иногда он приходил к проходной хлебозавода, дожидался конца смены, но ни ее, ни ее подругу так и не встретил. Мотоцикл у него уже был. При чем тут мотоцикл? Могу объяснить. Когда разразилась война, у меня… простите, у него, ведь мы говорим о том, не таком уж молодом… ну, вы знаете… Итак, у него за плечами было два курса пединститута. После войны он стал работать в маленьком поселке лесорубов по своей наполовину приобретенной учительской специальности и продолжал учиться заочно. Но как добираться в райцентр, к опытным учителям, в библиотеку? Помочь тут мог только мотоцикл. Еще работая лесорубом, он откладывал деньги из премиальных. Он полюбил стремительную езду по трудным дорогам и не мыслил свою жизнь без мотоцикла, как кочевник без коня. Он был многим обязан своему железному другу… Так на чем мы остановились?

— На расставании в парке. Но вы еще не сказали, как попали к нам в город.

— Проще простого. Тут построили новую школу-интернат, меня назначили завучем, и нужно было готовиться к началу учебного года.