Когда им шестнадцать - [20]

И я не знала, что страшнее для любой девочки — слепая любовь матери или такая — «объективная», заставлявшая дочь замыкаться в себе, искать понимания в чужих людях?!

— Одна у нас радость, что Катька теперь в хорошей школе. Может быть, отучат ее от этой прямолинейной наивности. Представляете, последнее время она выписывает разные прописные фразы из газет и использует их как аргументы, когда мы ссоримся.

— А это обязательно — ссориться? — спросила я.

Улыбки, непрерывно набегая, сменялись на ее лице.

— Вы даже не представляете, сколько я педагогической литературы читаю! К счастью, выбор под рукой. Девчонке шестнадцать лет, а замкнута, угрюма так, точно ей сорок.

Катя замкнута?! Я вспомнила отрывки из ее дневника, ее многочасовые излияния у меня в гостях. Но, может быть, это — примета возраста, делиться не с близкими, а с посторонними?!

— У меня к вам большая просьба… — сказала Катина мать. — Вот с вами она, очевидно, откровенничает. Не могли бы мы хоть изредка встречаться, чтобы я была в курсе ее дел?!

— Я не привыкла нарушать «тайны исповеди», — голос мой прозвучал холодно, и она поднялась, но еще не отходила от моего стола.

— Вы напрасно так гиперболизируете. Просто раньше она была болтлива и со мной, как с подругой…

Она вздохнула, волосы ее блестели при электрическом свете, точно лакированные.

— Ей — только птичьего молока не хватает. И все равно — недовольный вид надутость. Удивительно она неблагодарна.

Появились новые читатели, и мать Кати отошла от меня, явно неохотно. Но мне не хотелось с ней говорить после ее отзывов о Кате. Ведь она — мать, самый близкий человек, почему же она не вспомнила ни об одном достоинстве дочки?!

И мне показалось, что я теперь понимаю, под чьим влиянием сформировался противоречивый Катин характер, почему она постоянно противопоставляла себя другим девочкам, почему у нее мало друзей. Именно мать с ее ироническим складом ума учила девочку в людях видеть главным образом недостатки, невольно своими «здравыми» поучениями заставляя девочку кидаться в другую крайность.

СОЧИНЕНИЕ НА ВОЛЬНУЮ ТЕМУ

«Новый год»

Узнав, что я давала в своем классе сочинение на такую тему, Катя немедленно написала его.

— Вот вам сверхплановое… — сказала она, вручая знакомую мне общую тетрадь.

«Прежде чем рассказать о встрече Нового года, я должна пояснить, как она организовалась.

Я последнее время больше всего дружу с Верой. Держится она, как взрослая, лениво так, уверенно. Мы с ней вместе теперь сидим, и она у меня списывает всю математику. Но так небрежно, точно мне одолжение делает. Ее совершенно не трогают отметки. Она решила теперь стать не манекенщицей, а идти в художественное училище.

В общем, у Веры есть приятель, студент. Она с ним встречается, потому что у него «серьезные намерения». Ее мама еще молодая и мечтает о личной жизни, она очень довольна, что Верка быстро выйдет замуж. Я видела несколько раз этого парня — Павла. Довольно приятный, только маленького роста и ужасно быстро разговаривает. Верка на голову его выше и даже странно, какая она лениво-спокойная и какой этот Павел — заводной. Зато учится сверхталантливо, у него даже повышенные стипендии.

Так вот у этого Павла есть друг Саша, странная личность. Когда он сидит, лицо в профиль как у горного орла, а когда встает — даже обидно, что он такой невысокий. Волосы у него скатаны в колечки. Никогда я не видела ни у кого таких серых шерстяных каракулевых волос. А глаза светлые, изменчивые, и взгляд поймать трудно. Голос же совершенно кошачьего тембра. Только руки очень красивые, с длинными пальцами и такими ногтями, точно он маникюр делает. Он сам не русский, из какой-то южной республики.

В общем, этот Саша с Павлом один раз встречали Веру у школы и увидел меня. И по ее словам — сразу влюбился. И вот мальчики предложили организовать встречу Нового года у Веры на квартире.

Предварительно мы собрались, чтоб «распределить портфели», как сказал Павел. Кроме меня и Веры, мы решили позвать еще Любу, а ребята привели двух парней, страшно длинных и молчаливых, они только знаками изъяснялись и головами кивали.

Веркина мама зазвала меня на кухню и стала говорить, что я не умею себя держать, не умею использовать свои внешние данные. Она накрашена, увешана всякими побрякушками, а сама некрасивая. Верка рассказывала, что она надеется еще выйти замуж, но ей все «не судьба». А причем тут судьба?

Ну а когда я вернулась в комнату, там уже составляли программу развлечений. И все игры с поцелуями. Я сказала, что тогда не приду. А этот Саша томно так сказал: «Можете не волноваться. Если мне выпадет вас поцеловать, я лучше гремучую змею поцелую». А я сказала, что только гремучая змея будет целоваться с кем попало — короче, сразу поцапались.

Потом неожиданно возник спор о том, что такое «современная девочка». Саша сказал, что, по его мнению, это девочка, которая и курит, и пьет, и танцует модные танцы, и не краснеет от анекдотов, и разбирается в искусстве.

А я сказала, что так себя ведут те, кто увлекается только модой, кто верит, что «раз кто-то делает, значит — хорошо».

— Она — упрямица, — сказала Вера, — и еще совсем ребенок.