Когда дует северный ветер - [99]
Артиллерийская батарея Май погрузилась на моторные лодки. Со всех пяти лодок доложили о готовности.
Вот он, сигнал! Головная лодка заводит мотор.
Бойцы и партизаны появляются словно из-под земли…
По распоряжению Шау Линь я должен сопровождать журналиста Чан Хоай Шона в тыл и обеспечить его безопасность. Поэтому мы с Шоном все время движемся против «течения» наступающих войск.
У одного из «обезьяньих мостов» мы останавливаемся, пережидая, пока по нему пройдет отряд солдат.
— Ут Чам, ты где?
— Здесь я!
— Давай веди товарищей дальше, мимо утиной фермы! Пусть теперь крякают…
Я узнаю голос Ут До. Понятно, утки больше для него не помеха. При свете молодого месяца я вижу, как он, стоя у входа на мост, помогает каждому бойцу перебраться через протоку.
— Порядок! — говорит ему один из бойцов, видно, привычный к таким переправам.
Пользуясь свободной минутой, Ут оборачивается и глядит на меня:
— Вы, Тханг?
— Он самый!
Ут бросается ко мне, обнимает и шепчет на ухо:
— Ну, у вас в этом деле заслуга особая!
— Какая еще заслуга?
— Шутка ли, вовремя сообщили о капитане…
Взяв Шона за руку, я помогаю ему перейти мост. Ут До сообщил нам: Тяу со своими ребятами недавно отвели капитана Лонга на командный пункт — прошли по мосту незадолго до нас.
Мне очень хотелось бы увидеть, как Лонг предстанет перед Нам Бо, послушать, о чем они будут говорить. Увы, мы опоздали! Сразу за переправой встречаем бегущих навстречу Зунга и Лама.
— Ребята, где Нам? — спрашиваю я. — Где капитан Лонг?
— Вон спускаются к пристани.
— А вы-то сами куда?
— Нам Бо приказал вернуться за женой и сыном капитана. Велено отвести их на наш медпункт, чтоб капитан был за них спокоен.
Они взбегают на мостик. Он качается, скрипит. Вдруг Лам оборачивается:
— Эй, Тханг, послушайте!
— Да.
— Чуть не забыл… Нам велел еще, если встретим вас, сказать, чтоб вы отвели журналиста к вашему другу-врачу.
— Ну-ка, Шон! — кричу я. — Бегом на пристань!
Хватаю его за руку и тащу за собой.
Пока мы с ним добежали до пристани, моторка уже успевает отойти далеко от берега. Я вижу Нама в черной баба́, он сидит на носу лодки. Лонг — посередине. На корме — Тяу. Правит лодкой дядя Хай. В лунном свете канал убегает вдаль длинной лентой. Под берегом плещется легкая зыбь.
Шон не привык ходить в башмаках по узким тропкам на межах. Он снимает их и, связав шнурки, вешает на шею. На плече у него неразлучная фотокамера. На груди башмаки болтаются. Под мышкой рукопись. Глядя вслед уходящей лодке, он огорченно цокает языком:
— Эх, жаль… Не перемолвился с капитаном словечком.
— А что ты сказал бы ему?
— Встреться мы с ним сейчас, он бы онемел от изумления, словно вопрошая меня своим молчанием: «Как, ты с ними, Шон?..» А я бы ответил: «Чему ты, собственно, удивляешься? В конце концов, за редким исключением, со всеми случится то же, что и с нами. Или сами бросятся в бой на стороне народа, или капитулируют…»
Через день в вечерней информационной программе многие западные радиостанции сообщили: «Образцовая умиротворенная зона в дельте Меконга внезапно атакована Вьетконгом». Далее шли подробности: «…Тайный агент Вьетконга, выдавший себя за журналиста, похитил капитана, командовавшего подокругом. Капитан через громкоговорители призвал своих солдат сложить оружие и сдаться до того, как противник откроет огонь… Как обезглавленная змея, подокруг был захвачен почти мгновенно…»
Новости эти, как говорится, в комментариях не нуждаются.
Я же, как человек, записавший несколько историй об одной деревенской общине на берегу Меконга — записавший в качестве очевидца, ибо мне удалось побывать там во время этих событий, — хотел бы, с вашего разрешения, привести лишь одну заключительную деталь.
Наутро, после боя, деревенские жители, радуясь вновь обретенной свободе, выспрашивали друг у друга, кто чем занимался в достославную ночь. И выяснилось: да, каждый внес свою лепту, всем удалось отличиться. Даже тому, который всего-навсего колотил поленом по пустой железной бочке! Что ж, вовремя ударить в набат — не последнее дело. Кто-то спросил тетушку Тин, деревенскую повитуху: «А вы, сестра, где были вчера ночью? Что делали?..» — «Ах, — отвечала тетушка Тин, — мы с дочкой, как услыхали стрельбу, с перепугу в канал кинулись. Всю ночь в воде просидели, чуть до смерти не замерзли!..» «Да, перетрусили вы, сестра», — говорили люди. Но на радостях не стали попрекать ее, хоть и думали про себя: «Могла бы по крайней мере в бочку разок стукнуть…»
А через три дня неприятель нагрянул большими силами: дивизия морской пехоты, вертолеты, военные корабли с множеством пушек. Снова заняли укрепленные пункты. Командовать подокругом был назначен майор. Начальника полиции Ба сменил чиновник из провинциального управления безопасности, выходец с Севера. Вместо депутата Фиена поставили штабного деятеля по части пропаганды из «сил умиротворения», уроженца здешних мест.
В глазах новоявленного начальства, да и в представлении соседей по хутору и всех вообще земляков, старая тетушка Тин так и осталась деревенской повитухой. Ходила по-прежнему помогать роженицам и в стратегическом поселении, и за его пределами. И куда бы она ни пошла, всюду шагала следом младшая дочка ее, Ут Шыонг. Люди все так же звали ее Глухая Ут, и она вечно обматывала голову полосатым платком, прятала со стыда лицо.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
В настоящий том библиотеки включены произведения Нгуен Ван Бонга и Тю Вана, писателей одного поколения, вступивших в литературу в годы войны Сопротивления (1945–1954). Повесть «Белое платье» и рассказы Нгуен Ван Бонга посвящены борьбе вьетнамского народа на Юге страны за независимость и объединение Вьетнама. Роман «Тайфун» Тю Вана повествует о событиях, происходивших после установления народной власти и проведения аграрной реформы в районах, где проживали вьетнамцы-католики и было сильно влияние Ватикана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.